– Когда в уме постоянно повторяются воспоминания об обидном или страшном, это, наверное, действует та же сила, что заставляет удаляться от страшного или повторять то, что уже не нужно? – произнесла Бий У. Вся моя компания уставилась на неё с большим удивлением, и их можно было понять. Обычно она разговаривает предложениями длиной не более шести слов.
– Как приятно встретить понимающего человека, – расцвел верховный, глядя на Бий У.
– Стоунсенс, – пояснил я, глядя в сторону. Мои поняли, хотя и не удержались от взглядов в сторону стоунсенса. Но жрец в это время углубился в какую-то теоретическую беседу со стоунсенсом (через Бий У, конечно), и ничего не понял. Бедная Бий У вынуждена было повторять длинные непонятные предложения (несколько раз она запнулась) и выслушивать речи, которые она никак не хотела слушать. Я видел, как она начинает поглядывать на меня со всё более сильным желанием предоставить мне, жрецу и стоунсенсу разбираться со всей своей заумью самостоятельно.
А беседа шла о таких вещах, о которых даже я не очень-то задумывался. Что-то такое о животных желаниях, стремлении к выживанию, управлении животной частью через память о ранее полученных болезненных ощущениях, заблокированных воспоминаниях, внутреннем перепрограммировании, налаживании взаимодействия между человеческой и животной частями в человеке, и так далее. Дело осложнялось ещё и тем, что верховный не имел понятия о программировании, и Бий У пришлось объяснять ему это понятие словами стоунсенса. Потом жрец не очень осторожно высказался на тему о том, что противоречия между животной, заранее запрограммированной частью и собственно человеческим разумом должны быть характерны для всех разумных видов, кроме, может быть, каких-нибудь бесчувственных камней.
При словах "бесчувственные камни" мои захмыкали и отвернулись, а стоунсенс обиделся и кинулся в дискуссию с новым жаром. Они свернули на обсуждение того, какие бывают чувства у разных космических рас и можно ли думать об их внутреннем устройстве одинаково. Бий У за этот день сказала, наверно, больше слов, чем за всю жизнь. А солнце всё жарило, и мы начинали понемногу терять терпение. Единственным, кто наслаждался происходящим, был Суэви. Судя по всему, он нашел в их беседе для себя нечто новое, и часто задавал вопросы.
Тут произошло страшное. Суэви с громкими криками: "Внутреннее внимание! Внимание к мотивам поступков! Как своих, так и чужих!" соскочил с тележки стоунсенса, на которой он до этого ехал, и начал носиться по площадке. Сделав три круга, он уселся обратно на тележку и укрылся крыльями. В ужасе мы смотрели на свернувшегося клубочком Суэви, не в силах смириться с тем фактом, что теперь мы минимум на месяц лишены воздушной разведки.
– Кажется, у нас скоро будет серебряный дракон, – прокомментировал я. И тут, как будто подтверждая старую мудрость, говорящую о том, что если что-то и происходит, то всё сразу, к небу потянулись дымы с сигнальных вышек.
Сигнальные вышки удалось устроить совсем недавно и только после того, как я сурово нажал на Верховного Жреца. Старый хитрован, похоже, надеется на то, что каждый угнанный в неволю строитель храма станет дармовым проповедником. Жрец упирался, жадничал, но мне всё-таки удалось заставить его выделить часть средств и людей на то, чтобы обустроить сигнальные вышки, а также построить некоторое подобие крепостной стены на северном и южном проездах к реке. Это, конечно, не полноценная крепостная стена, мы просто перекантовали в ряд те каменюки, которые там валялись в живописном беспорядке. Но конный уже не проедет иначе, как по узенькой извилистой дороге между камнями. Уже хоть что-то. Мы ещё обустроили там несколько ловушек, так что если кочевники сунутся, их ожидают пренеприятные сюрпризы.
Вахту на вышках несли те инвалиды, которые получили на стройке разные повреждения и всё равно не могли работать. Только так и удалось уговорить верховного выделить людей для стражи.
Дымы с сигнальных вышек означали лишь одно: на нас идут кочевники, причем и с севера, и с юга.
Глава 42. Копье с коллиматорным прицелом
– К бою! – закричал я, – Все по местам! Грумгор с новичками – на юг! Бий У, Птитр, Иля, Аис, стоунсенс – на командный центр! Фиу и я – на глайдере на север! Бий У, грузи Суэви на тележку! Иллиан – ни шагу от Бий У!
Все зашевелились, на этот раз без комментариев. Моё неудовлетворение, высказанное в личной беседе Птитру по поводу пререканий в боевой ситуации, было высказано очень громко и стало общим достоянием. Теперь они не пререкаются.
Бий У, несмотря на её полный природный пацифизм, является одним из сильнейших козырей нашей команды. Она сидит в пещере на командном центре и контролирует обстановку. Она может видеть всё происходящее через камеры, установленные на наших плечах, и через несколько десятков камер, которые мы раскидали на местности. Это позволяет нам надеяться, что мы не получим удара в спину или других неожиданностей. На учениях она неоднократно предупреждала нас о противнике сзади. В горячке схватки иногда забываешь оглядываться. Бий У способна растраивать внимание сразу на три картинки, и потому незаменима для такой деятельности. Сейчас она клала Суэви на тележку стоунсенса. Новички завидным строем потопали на юг, сгибаясь под тяжестью своих пушек. Хорошо, что я настоял на том, чтобы все всегда ходили с оружием. Ребята даже в туалет с ним ходят, но теперь мы не оказались застигнутыми врасплох.
– Коммуникаторы держать включенными! И земные тоже! – заорал я вдогонку Птитру и Грумгору. Те полезли на пояс, включать земные коммуникаторы, которые мы в нарушение политики Богини до сих пор таскаем с собой. Она нас о них не спрашивала, а мы не говорили. Несколько раз они нас выручали. Та техника, которую нам выдали у Богини, конечно, превосходит земную по технологиям, но только она имеет отвратительную особенность иметь свой характер. В самый неподходящий момент она может выключиться с приветом, взять хотя бы тот случай на грозовой планете Маутии. В самый необходимый момент коммуникаторы взяли и выключились. Им, видите ли, не нравится электромагнитная обстановка, разряды слишком сильные. Если бы не земные коммуникаторы, мы бы тогда потерялись в грозе.
Фиу ссадил меня перед нашей северной баррикадой, прямо около начала извилистого прохода между камнями. Перед проходом мы намеренно раскидали несколько крупных камней, чтобы было где укрыться от атаки стрелами и для прочих надобностей. Глайдер начал набирать высоту. Мы превратили его в подобие штурмовика, привинтив с обеих сторон пушки Фиу и Суэви. Полноценного штурмовика из глайдера не получилось, он не может наклоняться по тангажу. Фиу сможет попасть в цель, только находясь под определенным углом над ней, но и это уже хоть что-то.
Я посмотрел в сторону пустыни и понял, что мы провалили задание. Со стороны пустыни надвигалось несколько тысяч всадников, сплошное пылевое облако закрыло весь горизонт. Похоже, они собрали всех воинов всех племен пустыни. Пришел доклад от Грумгора, он докладывал, что на них также надвигается огромный отряд. Я поручил Птитру заглянуть к верховному жрецу и передать, что мы, скорее всего, не удержим оборону и что ему лучше грузить деньги на корабль. Птитр ответил, что уже грузят.
Я приказал быть готовыми к спешному отходу к храму. Там, постреливая из давно отрытых нор, мы сможем обороняться почти бесконечно. Облако пыли приближалось. Фиу на глайдере набирал высоту. Я включил пушку. Пушка отозвалась легким вибрированием.
И тут начался дерьмошторм. Пушка как-то странно пискнула и выключилась. Я попытался её включить снова – не включается. Я глянул вверх и увидел, как Фиу, как будто в замедленном кино, выпрыгивает из падающего глайдера, сдирая с себя на ходу рюкзак с оружием и бешено размахивая шляпой. Прощай, Фиу.
Но долго смотреть на Фиу мне не пришлось, поскольку невдалеке передо мной песок раздался, и из него появились шесть всадников. Похоже, они закопались там с ночи и поджидали кого-нибудь из нас. У меня не было времени даже достать из-за пояса мой офицерский пистолет. Старый, добрый электромагнитный "Кольт" столетней давности на 50 патронов, про который мы шутили, что нам его выдают только для того, чтобы застрелиться, если потеряемся в космосе. Сейчас он лежал у меня за поясом и был так же недоступен, как ядерные бомбы на борту у Аиса. Обидно погибать вот так, застигнутым врасплох.