– Точно, – обрадовался Сантараксатива, – а чтобы всё было по-настоящему, заставите меня что-нибудь нести.
– Мы никому из местных ничего своего носить не давали, – обиделся я. Охрана Богини, та вообще принялась плакать крупными слезами, умолять его поберечь себя, но Сантараксатива был непреклонен. Пришлось сделать так, как он сказал. Дали ему нести объёмный, но очень легкий коврик из вспененного пластика.
Дальше всё было легко и просто. Сантараксатива легко вошел в контакт с верховным жрецом, потом они сели поговорить и говорили двое суток, пока не свалились от усталости. Нам пришлось организовывать посменное дежурство и кормление Просветленного. Потом Сантараксатива вернулся на корабль, и мы отправились домой. Всю обратную дорогу он был молчалив и задумчив, но, судя по всему, очень доволен.
Я набрался наглости и спросил, нашел ли Сантараксатива что-нибудь полезное. Сантараксатива удивился:
– Что? Полезное? А я и не искал. Я ехал с человеком познакомиться. В мире очень мало людей, думающих об общем счастье.
Никогда не перестану удивляться этим серым.
При выходе из корабля Сантараксатива потрепал Фиу по голове, как обычную кошку. Фиу, похоже, был этому только рад. Обычно он только к нам пристает, чтобы ему за ухом чесали, да изредка к команде Илиарсии. В присутствии чужих он изображает из себя сурового воина. Чудеса, да и только.
Глава 44. Лилиан
Мы возвращались после одной срочной операции. Дело было сложное, но мы справились. На одной планете, как водится, весьма дикой, появились, как это у нас чаще всего и случается, инопланетные злодеи. Они начали строить свою империю и привлекли внимание наших наблюдателей. И почему злодеев так тянет на расширение? Сидели бы себе тихо, морили бы себе какой-нибудь один город, их бы никто и не заметил.
Главной силой инопланетных злодеев была технология словесного программирования. Суть технологии была проста: постоянно повторяющиеся на протяжении "священных текстов" ключевые слова и фразы, складывающиеся в несложные пословицы – поговорки, обладали гипнотической силой. То, что шло за очередными ключевыми словами, воспринималось без критики как собственное убеждение. С помощью этих несложных приемов мошенникам удавалось вертеть теми, кто хоть несколько раз прослушал "священные тексты" так, как им хотелось. Дополнительную силу им давало то, что в свои "священные тексты" они включили надерганные из разных религий правила приличий и чистоты. Для большинства аборигенов это было внове и воспринималось как откровение.
Мы быстро разобрались в происходящем и поняли, что дело не столько в религии, сколько во вложенных в неё технологиях. Правда, перед этим Суэви подсел на эту религию и три дня ходил, постоянно цитируя "священные тексты". Меня это удивило, я привык в каждом слове искать смысл, а в том, что говорил Суэви, смысла не было, только повторение очевидных истин. Кстати сказать, эта религия ничего не говорила о богах, только правила приличий и рассуждения о том, что не все могут понять истину, а только те, кто упорно идут по Пути Истины.
Предположение о том, что данные тексты могут содержать гипнотические ключи, высказал не я, а Фиу. У них на планете, оказывается, нечто подобное используется во время массовых праздников в честь короля. Но я эти ключи довольно быстро нашел и придумал противоядие: ещё более "священные" тексты, в которых гипнотические фразы разрушались диссонансами. Испытавали на Суэви, сработало неплохо. После этого мы отловили инопланетников и зазиповали их. С базы прислали два взвода Постигателей Истины начального уровня. Они остались на планете лечить местных текстами, сделанными по моей технологии, а мы пошли на базу.
Веселые, возвращались мы домой. Инопланетники в зазипованном виде лежали в трюме. Мы болтали и веселились, предчувствуя скорое возвращение на базу, когда Аис заявил, что не хочет лететь телепортом и что ему нужно найти астероид недалеко от светила. Попытки перехватить управление и наставить его на путь истинный ни к чему не привели. Аис нашел подходящий астероид и прикрепил к нему яйцо метрового размера, после чего заявил, что готов отправляться куда угодно. Мы, естественно, никуда не полетели, а вылезли из корабля и пошли смотреть яйцо. Всем хотелось посмотреть, как будет вылупляться новый корабль.
– Как думаете, он сможет съесть весь астероид до того, как вырастет? – спросил Фиу.
Никто ему не ответил просто потому, что никто не знал, что надо делать с новорожденными кораблями. Аис на эту тему молчал и даже не помнил, что это его яйцо.
Мы смотрели и смотрели, а яйцо себе лежало и лежало. В итоге мы отчаялись и направили послание на базу. С базы тут же прибыл транспортный корабль с целой бандой любопытных исследователей. Они просветили яйцо и пришли к выводу, что его можно переместить на наш корабль.
– Мы, конечно, можем взять его к себе, но будет лучше, если его возьмете вы, – сказал командир исследователей. Сукин сын при этом как-то странно улыбался, но нам ничего о своих предположениях не сказал. Может, этот корабль для роста предпочитает есть мясо с костями, и он надеется, что это будем мы, а не его команда?
Как бы там ни было, мы перетащили яйцо в трюм к Аису и пошли на базу. Не успели мы засесть в карантин, как видеокамеры наблюдения показали, что яйцо начинает трескаться. Мы опять стопились вокруг яйца. Раздался треск, и яйцо открылось. Разъем прошел ровно по середине яйца. Верхняя крышка у него откинулась, ровная, как после лазерного резака. Мы заглянули в яйцо.
Бешеные Конструктора уж пошутили, так пошутили. Пошутить сильнее было бы просто невозможно. В яйце лежала премиленькая человеческая девочка примерно шести месяцев возрастом и рассматривала нас, размахивая в воздухе пухлыми ножками. Она переводила взгляд с одного из нас на другого и не торопилась что-либо делать. В этот момент мальчишки с криками: "Дайте нам посмотреть!" протолкались вперед и наклонились над яйцом. Девочка посмотрела на Аиса, на Иллиана и перевела взгляд на Одина.
– Она говорит, что её зовут Лилиан! – торжественно провозгласил Один.
– Кто тебе разрешил совать сюда свою глупую голову? – зашипела Сладкая Конфетка, которая была в курсе истории Аиса.
– Поздравляю… папа, – сказал я Одину. Лицо у Одина вытянулось.
– А почему бы и нет? – сказал Фиу, – Молодой бог и верхом на блондинке, Богиня будет счастлива. И вообще, чему вы удивляетесь? Если дедушка – человек, бабушка – пчела, а папа – корабль, то ребёнок должен быть умным, летать и жужжать.
Сладкая Конфетка зашипела опять, на этот раз на Фиу. Предполагается, что Один не должен знать, в кого его пророчат.
Так в нашей жизни появилась Лилиан. Она отказалась от той пищи, которую ел Аис (всякий песок и руды), но зато с удовольствием поглощала то, что ел я. Мощности по производству пищи для людей не были рассчитаны на двоих, и потому мою пайку сильно урезали на целый месяц, пока гидропонная ферма не увеличила производительность. Лилиан росла, как обычный ребенок, только родившийся сразу шестимесячным.
Опять какашки, пеленки и недосыпание!
Через месяц она начала пробовать вставать, через шесть месяцев начала говорить первые слова. И в дальнейшем она ничем не отличалась от земной девочки: ласковая, игривая, любительница капризничать, обниматься и целоваться. Только Один жаловался, что она частенько злоупотребляет способностью копаться в его мозгах. У них прямая связь, как у меня с Аисом. Впрочем, Аис тоже может связываться с Лилиан, и иногда мне удавалось через Аиса передавать Лилиан и Одину какую-нибудь информацию. Как правило, это были неоднократные приглашения закончить играть и явиться к обеду.
Нечего и говорить, что Лилиан стала всеобщей любимицей и подвергалась разбалыванию в ещё больших масштабах, чем Один с Иллианом. Впрочем, как раз присутствие мальчишек не давало ей разойтись окончательно. В их лице всегда были те, кто был готов к силовым действиям и не волновался тем, что "ребёнок обидится".