– Мы-ы… стремительная сила…
Глава 2. "Туса Счастливая"
Тороидальный зал бара станции встретил меня рёвом доброй дюжины здоровых глоток:
– Ха! Смотрите, что намыло приливом!
– Никак двести пятьдесят седьмой вернулся?
– Привез нам кусок астероида, охотник?
– Замолчите, животные, – вступается за меня Алекс, мой давний знакомый, ещё по Академии, – не видите, человека растрясло при посадке на воздушных ямах, надо налить.
Речь Алекса тонет в довольном ржании. Моя рота, мои товарищи. Я люблю их, хотя по сути своей они наполовину воплощенный хаос. Воздушных ям в космосе, понятное дело, нет. Но по традиции пилотов учат сначала на самолётах, и большей доле шуточек мы обязаны авиационной традиции. За грубыми шутками скрывается облегчение от того, что я вернулся.
За последние два года несколько пилотов не вернулось. Один запаниковал, неправильно ввёл курс, сжег лишнее топливо на маневрах и прошел мимо базы. Потом пять месяцев слал прощальные письма. Стоимость спасательной экспедиции "превысила разумные значения". О двух других просто ничего не известно. Опасность слишком далеко отклониться от базы и просвистеть мимо неё с космической скоростью постоянно висит над нами. Слишком большие скорости, слишком большие расстояния. Тех, кто пройдет мимо, иногда нет даже смысла спасать, стоимость спасательной экспедиции тысячекратно превышает суммарную стоимость человека и корабля. На этот счёт даже существует бюрократический штамп: "стоимость спасательной экспедиции превышает разумные значения". Правда, корабли иногда возвращаются, через несколько лет, с мумией внутри. Их переделывают в автоматы. Никто из лётчиков в корабль – убийцу не сядет. По этой же причине мы и летаем в одиночку, хотя это очень страшно. Если начнутся проблемы, одному легче продержаться с ограниченными бортовыми запасами.
Я прохожу по кольцу, оказываясь почти вверх ногами по отношению к тому месту, где вошел. Гравитация на станции поддерживается очень просто, она вращается вокруг своей оси. Нас прижимает к полу центробежная сила. Из космоса база выглядит как восемь цилиндров, соединенных между собой кольцами и радиальными спицами. Там, на оси, находятся причальные стойки и ангары с кораблями. Там невесомость. Тут, в кольце и в цилиндрах, почти земная сила тяжести. Расплачиваться за это приходится легким головокружением при взгляде на звёзды за иллюминаторами. Космос за окнами вращается довольно быстро. Бар какой-то умник сконструировал как тор с иллюминаторами, он находится в одном из колец. Как будто у ребят, которые приняли по стаканчику, и так всё в глазах не плывет. В жилых каютах, которые находятся в цилиндрах, иллюминаторов нет. Там на переборках висят мониторы, транслирующие вид на космос с неподвижной камеры на оси станции.
– Ну вот, опять напились так, что весь космос кружится, – говорю я и показываю на окна. Шутка старая, как сама станция, но воспринимается с неизменным восторгом. Мне освобождают место рядом с Алексом. Я плюхаюсь на стул, блаженно чувствуя, как понемногу отступает напряженность.
В этот раз я чуть не запаниковал. К исходу пятых суток обратного полета мне упорно казалось, что я неправильно ввёл курс и пролечу мимо станции. Я несколько раз перепроверил расчеты, и, как всегда в таких случаях, оказалось, что первые перерасчеты показали ошибку, а последующие совпали. Я читал, что похожий эффект наблюдался ещё у первых летчиков, попавших в слепой полет. Начинает казаться, что самолет кренится, и только полное доверие к приборам может спасти в этой ситуации. Я доверился приборам и расчётам, но чего мне это стоило… Когда станция вдруг вынырнула из ниоткуда, это было похоже на чудо. Погрузившись в свои размышления, я чуть не прослушал то, что говорит мне Алекс. Алекс, громко хихикая, показывает на экран телевизора:
– Ещё один из дипломатов ухитрился погибнуть при переговорах с инопланетниками. Не хочешь пойти в космические дипломаты?
– Что на этот раз? Подавился их устрицей? – Гибель земных дипломатов при переговорах из трагедий, каковыми они были первое время, превратились в печальный анекдот. До тех пор, пока делом занимались профи из косморазведки, всё шло неплохо. Но заключать договора земное правительство посылало почему-то земных дипломатов, не доверяя такого дела военным, к которым относилась и косморазведка. Попавшие в чужую обстановку дипломаты ухитрялись погибать от самых неожиданных причин.
– Нет, проще. Пожал руку их представителю. Оказалось, что они для нас ядовиты.
– А что косморазведчики? Не успели предупредить?
– А они и не интересовались. Они с ними только в скафандрах контачили. Ты вовремя вернулся. Завтра нам пришлют новую порцию дам ГМС. Батяня уже две лекции прочитал на общих построениях о последствиях превышения ГМС, – вываливает Алекс главную новость и смотрит на мою реакцию. Я его разочаровываю, не смеюсь и не прыгаю от восторга.
По телевизору начинаются новости, и я утыкаюсь в экран. Первым сюжетом и вправду показывают гибель дипломата. Дипломат – землянин после подписания всех договоренностей неожиданно принялся трясти руку инопланетнику, похожему на ящера, а затем упал на руки пытавшемуся помешать этой акции здоровенному офицеру в скафандре косморазведки. Ящер, совсем голый, украшенный только какой-то соломой с цветами, печально, как казалось, смотрел на это событие. Похоже, его только вытащили из болота, где он и его раса жили и не подозревали не то что о космических, но и о кораблях вообще.
Симпатичная девушка – диктор после показа сюжета зачирикала о том, что земное правительство в связи с "участившимися случаями гибели гражданского персонала", который двигается по Вселенной вслед за косморазведкой, а также для "предотвращения других негативных последствий от встреч различных цивилизаций" совместно с правительствами других планет решило организовать космическую полицию. База космопола будет организована на дальней безжизненной планете, которая, однако, имеет атмосферу… Далее пошли кадры планеты и рассказ о том, как чудно будет курсантам осваивать знания друг о друге на этой базе.
– Не хотел бы я попасть в космопол, – прокомментировал Алекс, – если тебя не слопают, то сдохнешь от ихнего яда.
Телепорт изобрели уже давным-давно, но его применение было ограничено необходимостью создавать огромные вакуумные камеры и тратить огромные количества энергии. Кроме того, вакуум в камере должен быть почти абсолютным. Попытка послать любое тело в место, где была хоть какая-то материя, приводила к аннигиляции попавших друг на друга атомных ядер. Очень долго у разрушенной метеоритом земной цивилизации не было ресурсов для экспериментов в этой области. Они появились совсем недавно, и тогда были созданы автоматические корабли – прыгуны. У этих кораблей память и программы управления распределены и находятся в каждом элементе конструкции. Такой корабль, кроме двигателей, несет на борту множество ремонтных роботов и вакуумную камеру ноль – транспортировки. Достаточно телепортировать такой корабль в соседнюю звездную систему, и вы получаете канал для почти мгновенного перемещения.
Четыре из пяти таких кораблей гибли, не в силах восстановиться от повреждений, причиненных "грязным" вакуумом места назначения. Но кому жалко автоматы? На уцелевшие корабли через телепорт проникали люди, доставлялись топливо и материалы, по частям передавались детали для жилой базы и исследовательского корабля косморазведки. Так ещё одна звёздная система оказывалась готова для освоения землянами.
За очень короткий срок человечество исследовало огромное количество звёздных систем. Оказалось, что космос густо заселен. Самая разнообразная и неожиданная разумная жизнь встречалась в каждой десятой системе. И, по непонятным причинам, находилась на уровне развития ниже, чем земная. На некоторых планетах полудикие племена хранили смутные воспоминания о великих "войнах с небом", бушевавших в прошлом. Некоторые цивилизации помнили, как когда-то "поднимались на небеса". Было обнаружено несколько планет, где жили представители разумной жизни из соседних систем, которые не помнили, как они туда попали.