Шелестов бросился вперед, старясь не приближаться к краю тропы, к пропасти глубиной в несколько сот метров. Буторин и Коган поспешили следом, держа оружие наготове. Шелестову, который шел первым, приходилось смотреть и вперед, и под ноги. И все же он оступился. Мелкие камни поехали вниз с тропы, и оперативник упал на бок. Тело сразу стало сползать вниз, к краю пропасти. Пальцы Шелестова пытались вцепиться во что-то твердое, но под руками была только ползущая и все ускоряющая движение масса мелких и средних камней. Еще миг — и он с грудой камней полетит вниз. Буторин успел сорвать с себя портупею и, упав на живот на твердом месте, бросил конец ремня Шелестову. Максим успел поймать конец кожаного ремня, стиснул его пальцами, но рука соскальзывала. Из последних сил он выбросил вперед вторую руку, рискуя ускорить падение резкими движениями тела, но пальцы второй руки все же вцепились в офицерский ремень.
Буторин едва держал ремень. Казалось, что кожа на ладони вот-вот лопнет от напряжения. Самое страшное было то, что Шелестов, ухватившись, как казалось, надежно за ремень, теперь стаскивал вниз следом за собой и Буторина. Виктор схватился рукой за острый выступ скалы, обхватил его сгибом локтя, но скала на деле оказалась лишь острым камнем, который под тяжестью человеческого тела вывернулся из земли и пополз вниз. И в последний момент пальцы Когана ухватились за сапог Буторина. Оперативник сидел на твердой земле, упершись каблуками в почву, и держал Буторина за ногу.
— Виктор, не дергайся! — хрипло сказал Коган. — Я держу, ты только не шевелись. Пусть Максим выбирается. Ты держи его, и пусть он по ремню выбирается, потом вытянем тебя. Я хорошо держу, не волнуйся.
Коган смотрел, как, перебирая руками по ремню, Шелестов начал постепенно выползать со склона на тропу. Он видел побелевшие пальцы Буторина и понимал, что тот держит ремень из последних сил, но это единственное, что Виктор мог успеть сделать в подобной ситуации. А еще Коган осознавал, что они все трое сейчас находились в крайне уязвимом положении. Были практически беспомощны. Можно было запросто перестрелять их всех. Можно было даже просто подойти и пристрелить каждого. Даже не так. Просто столкнуть Когана, и тогда все трое полетят вниз. И ничем ты помешать не сможешь! Дурацкое положение!
Но выстрела не прозвучало, на тропе никто не появлялся. А Шелестов, покрасневший от страшного напряжения, выбирался метр за метром на тропу. И когда большая часть его тела оказалась наверху, когда он уже лежал поперек узкой тропы, только тогда облегченно вздохнули все. Буторин, ворочаясь, стал отползать назад. Коган тянул его за сапог до тех пор, пока не убедился, что друг находится в безопасности.
Все трое сидели среди камней, тяжело дыша и посматривая вниз, в пропасть. Пока его товарищи разминали пальцы и рассматривали ссадины на руках, Коган снова достал пистолет и с беспокойством стал смотреть на конец тропы, где наверняка скрылся стрелок. Убедившись, что друзья в безопасности, он поднялся и со всеми предосторожностями дошел до конца тропы, до скал. Тропа уходила от края пропасти все дальше, вилась между камнями. Она здесь открыта взгляду метров на двести, и никого на ней не было. Коган сунул пистолет в кобуру и вернулся назад.
— Ну все, он нас обманул и ушел. Теперь уже не достать. Он горец и знает эти места, а мы, как котята, будем соваться в каждое труднодоступное место.
— Без проводников и альпинистов нам не обойтись, — согласился Буторин.
— Это все понятно. — Расстегнув воротник гимнастерки, Шелестов вытер платком шею. — Непонятно другое. Кто в нас стрелял? Почему он в нас стрелял? Это была случайная встреча с нами или он нас здесь ждал, пытался остановить, убить? Если последнее, то наш приезд сюда не секрет для врага. И нас тут ждали. И теперь будут стараться убить.
— Ну, это крайняя мера, ведь поиск взрывчатки и мест ее закладки, поиск немецкой агентуры с нашей смертью не прекратится, — возразил Буторин. — Думаю, что это либо демонстрация чего-то, либо случайность. И этот горец здесь находился по какой-то иной причине. Надо вызывать солдат и обследовать штрек, да и все вокруг. Возможно, стрелок пытался защитить тайник. Глупо с его стороны. Он только навел нас на мысль, что здесь что-то есть.