Маргарет Леннокс сидела за своим большим заваленным бумагами столом в темно-синем платье и маленькой белой муслиновой шапочке – знак высшего сестринского ранга в иерархии каждой больницы. Она казалась еще более неприступной, чем всегда. Но из своего опыта Одра знала, что у этой грозной с виду женщины добрейшее сердце.
Начальница подняла на нее глаза и улыбнулась – она благоволила к Одре, испытывая к ней уважение, смешанное с восхищением. Зная историю девушки из хранящегося в больнице личного дела, она не переставала удивляться силе ее характера и несгибаемой воле.
– А, Одра, – сказала сестра Леннокс дружелюбно, – проходи и садись. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
– Слушаюсь. – Одра быстро подошла к столу и опустилась на деревянный стул, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Ее широко раскрытые синие глаза были прикованы к лицу старшей сестры.
Маргарет Леннокс взглянула на письмо, которое держала в руке, и положила его на стол.
– Ну что ж, Одра, думаю, что могу предложить тебе место в Лидсе.
Лицо Одры озарилось радостью. Но прежде, чем она успела что-либо сказать, сестра Леннокс подняла руку и воскликнула:
– Минутку! Не слишком радуйся… по крайней мере, подожди. Я должна объяснить, что это не та работа, которую ты искала. К сожалению, это не в больнице.
– Ах, вот как, – произнесла Одра, – понятно. – И лицо ее омрачилось.
– Знаю, ты разочарована, что я не смогла устроить тебя в подходящее заведение, – продолжала Маргарет Леннокс сочувственным тоном. – И тем не менее я считаю, что ты должна обдумать это предложение, тем более что тебе так хочется переехать в Лидс.
– Конечно, я обдумаю его, – ответила Одра.
– Ну вот и умница. Итак, слушай. Я получила письмо от миссис Ирэн Белл, жены хорошо известного лидского адвоката. Она ищет няню и просит меня подыскать подходящего человека здесь, в больнице. Естественно, Одра, я сразу же подумала о тебе.
И сестра Леннокс рассказала девушке о том, как познакомилась с миссис Белл во время их совместного участия в движении суфражисток перед самой войной и как они сохранили связавшую их дружбу на долгие годы.
– Миссис Белл выше всяких похвал. У нее множество достоинств, – говорила сестра Леннокс. – И у меня есть основания считать, что вы с ней подойдете друг другу. Судя по тому, что она пишет в письме, работа будет нетрудная. Тебе придется смотреть только за одним ребенком – мальчиком пяти лет. Остальные трое детей – взрослые, полагаю, они учатся вне дома. – Леннокс вопросительно подняла бровь. – Ну, что ты по этому поводу думаешь? Тебя это интересует?
Одра с жадностью ловила слова старшей сестры, прекрасно понимая, что было бы глупо отказываться от такой возможности, не выяснив все до конца. Поэтому она без промедления ответила:
– Конечно.
Маргарет Леннокс кивнула, как бы подтверждая какие-то свои мысли, а вслух сказала:
– Я уверена, что с такой работой ты справишься играючи. – Она откинулась назад, сложила руки перед собой, соединив кончики пальцев, и несколько мгновений поверх них внимательно смотрела на Одру. Затем она произнесла:
– Ты так хорошо обращаешься с детьми, что у меня нет никаких сомнений в том, что ты будешь отличной няней. И не забывай, ты уникальная сестра милосердия, Одра, ты умеешь лечить, а это большая редкость. Никогда не забывай об этом твоем… можно сказать – даре.
– Нет, я не забуду, – ответила Одра, покраснев от похвалы и бормоча фразы благодарности старшей сестре за добрые слова и доверие к ней.
Тем временем Маргарет Леннокс продолжала:
– У меня были особые планы в отношении твоей работы в больнице, Одра, и я предполагала, что твое повышение – дело недалекого будущего. – Она улыбнулась девушке, затем слегка передернула плечами, как бы говоря, что ничего тут не поделаешь. – Ну что ж, лично я буду очень сожалеть о твоем уходе, если ты решишь оставить больницу. Но, как я тебе уже многократно говорила, я никогда не встану на твоем пути.
– Я знаю это и очень ценю все, что вы делаете для меня, – сказала Одра.
Улыбнувшись, сестра Леннокс закончила более деловым тоном:
– Сегодня я позвоню миссис Белл и договорюсь о твоем приезде в Лидс на собеседование. Я сообщу тебе все подробности, как только сама их узнаю. А пока возвращайся к своим обязанностям в изоляторе.
– Хорошо, – сказала Одра, вставая. – Еще раз спасибо.
И вот она ехала в Лидс.
Ехала, чтобы встретиться с миссис Ирэн Белл в ее доме, Калфер-Хаузе, в Верхнем Армли.
У Одры было такое чувство, что это начало чего-то хорошего в ее жизни. Она тихонько посмеялась над собой. Ведь предстояло всего-навсего собеседование перед приемом на работу. Однако же, если все пройдет хорошо, в ее жизни наконец произойдут большие перемены. Может быть, это будет началом совершенно новой жизни.
Эта мысль придала пружинистость ее походке, когда она пересекала Рыночную площадь в Рипоне, направляясь к маленькой железнодорожной станции на Норт-Роуд. Этим утром глаза Одры так ярко блестели, а ее юное, свежее лицо было залито таким румянцем, что несколько прохожих обернулись ей вслед. Но она этого не заметила. Как не замечала погоды. А день был ненастный и необычно холодный, небо – мрачное, почти не видимое из-за снега. Но ей было все равно. Даже если бы вдруг наступила весна, Одра этого не заметила бы, так поглощена была она своей целью и так переполнена радостным ожиданием и возбуждением. Всего неделю назад она слыхом не слыхивала о существовании семьи Белл, а теперь, проехав полграфства Йоркшир, она собиралась поступить к ним на работу.
А что если Беллы ей не понравятся?
При этой мысли Одра сбилась с ноги, но только на долю секунды. Шагая быстро и легко, она говорила себе, что придумает какой-нибудь благопристойный предлог и сразу же уедет, если люди в Калфер-Хаузе покажутся ей неподходящими хозяевами.
Билетер на станции весело поздоровался с Одрой, проколол ее билет и вручил обратный корешок. Он вежливо коснулся фуражки, и она, кивнув в ответ, заспешила вдоль платформы к уже стоящему у перрона лидскому поезду, свистящему и пыхтящему паром. Она быстро поднялась в вагон и прошла в первое попавшееся ей пустое купе первого класса. Она заняла угловое место у окна, и буквально через несколько минут дежурный по станции дал свисток. Поезд тронулся.
В купе было теплее, чем ожидала Одра. Сняв серые шерстяные перчатки и расстегнув пальто, она откинулась назад, устраиваясь поудобнее.
Одра знала, что выглядит сегодня отлично. Для поездки в Лидс она надела свое лучшее серое пальто от Мелтона. Хотя оно было куплено на распродаже и ему уже было два года, оно все еще было модным – свободного покроя с длинными накладными отворотами, пристегивающимися большой пуговицей на боку. Под пальто на ней были прямая юбка из серой шерсти и в цвет ей длинный, ниже бедер джемпер. Вместе они стройнили ее, и она надеялась, что создаваемая ими длинная прямая линия, а также черные выходные туфли с высокими каблуками делают ее выше. Это радовало Одру, всегда старавшуюся прибавить себе несколько сантиметров роста. Единственным украшением ее были доставшаяся от матери брошь-камея, приколотая ею к джемперу, и подержанные часы, к которым, тем не менее, она относилась с большой бережностью.
В сентябре, когда Одра гостила у Гвен, подруга подарила ей сливового цвета шляпу-клош из чесаного фетра.
– Самая неудачная моя покупка, – сказала Гвен, показывая шляпу Одре. – Она на мне, как на корове седло. Я в ней выгляжу просто ужасно, а на тебе она просто идеальна, душечка.
Гвен оказалась права. Шляпа в самом деле шла Одре, и она берегла ее для особого случая. Сегодня она надела ее впервые.
Но тут Одрой овладело беспокойство: не выглядит ли шляпа слишком фривольно для собеседования с миссис Белл? Открыв сумочку, она достала зеркало. Увиденное тут же рассеяло ее беспокойство. Шляпа, которая была последним криком моды, придавала ей стильный современный вид, а сочный сливовый оттенок фетра как раз в меру оживлял ее серый ансамбль. Она была одета строго и пристойно и была уверена, что произведет хорошее впечатление на миссис Ирэн Белл.