Теперь парнишка шёл рядом. Он говорил мало, а только смотрел по сторонам или думал, глядя под ноги, но Господин Белого Чертога понимал, в последнее время между ними появилась невидимая связь, для которой вовсе не требовалось никакого привычного общения. Верховному жрецу не оставалось ничего другого, кроме как любоваться полными загадочной красоты видами, открывающимися по сторонам. Под пологом леса царил вечный полумрак. Всюду, куда ни брось взгляд, свисали серебристо-зелёные пряди пачтли. Вблизи становилось понятно: это вовсе не мох, как казалось ранее, а растение с длинными нитевидными стеблями, усеянными небольшими узкими заострёнными листьями. Кроме того, в раскидистых кронах виднелись папоротники, орхидеи, лианы и бромелии - многочисленные постояльцы, нашедшие приют на ветвях вековых гигантов. Периодически тишину нарушали пронзительные крики птиц. Почему-то сейчас они пугали Истаккальцина, ожидавшего внезапного нападения тоуэйо, и заставляли повернуться на звук. Странно, но вскоре дремотный сумрак каким-то образом успокоил мужчину. Тревожно вглядываясь между стволов, жертвователь ощущал, как его завораживает удивительная игра теней, заставляя не замечать плеск от шагов сотен соплеменников и их назойливые разговоры. Точно такие же неясные отблески и силуэты мелькали перед появлением пернатых змеев, которых служитель мог когда-то вызывать, подумать только, всего несколько дней назад.
Внезапно кто-то дотронулся до его руки - Истаккальцин отдёрнул её, словно ужаленный. "Что с Вами, господин?" - Несауальтеколотль стоял перед ним, вопросительно глядя на жреца. Колонна ушла вперёд, последние носильщики мелькали между деревьев. "Не знаю, видимо, засмотрелся", - честно ответил Истаккальцин, опустив глаза. "Я понимаю, о чём Вы, эти, деревья... они приковывают взгляд. Пойдёмте, господин, мы должны нагнать остальных", - сказал юноша, но не двинулся с места, первосвященник зашагал вперёд за уходящей колонной, и младший жертвователь последовал за ним.
"Они приковывают взгляд, - повторил про себя Истаккальцин, - Что он имел в виду?" - думал мужчина, стараясь на всякий случай, глядеть только под ноги и не озираясь по сторонам. Что же всё-таки привлекло внимание и заставило остановиться? Бывший первосвященник не мог ответить на этот вопрос, как ни пытался. Ведь среди стволов служитель так и не заметил ничего особенного. Тем временем показался остров, и те, кто шёл в начале колонны, уже вышли на твёрдую землю. Внезапно тревожные раздумья прервал ужасный крик. Одновременно послышался громкий всплеск воды. Путники остановились и сгрудились где-то впереди, откуда доносился страшный шум - истошные вопли и звуки ударов. Истаккальцин ничего не смог разобрать, но побежал вперёд. Однако вскоре жертвователь понял: прорваться не удастся - место событий плотным кольцом окружили люди. "Крокодил", - наконец-то расслышал жрец среди громких причитаний, стонов и гомона. Вскоре Уэмак уже стоял там и отдавал приказы. Через некоторое время Истаккальцину всё же удалось подойти ближе. Оказалось, огромный крокодил резко выскочил из воды и вцепился в ногу женщины. Бедняжка лежала на земле, истекая кровью, и то истошно завывала, то тихо постанывала. Над ней склонился целитель. Лекарь пытался стянуть раненую конечность верёвкой. Крокодила удалось убить. Тяжёлую тушу много больше человеческого роста выволокли на берег. Уэмак велел отнести её к месту будущей стоянки и зажарить. Воины расталкивали зевак, говоря им следовать дальше. Потихоньку столпотворение рассасывалось. Вскоре подоспели двое мужчин с наспех сделанными носилками. Женщину погрузили на них и понесли вслед за остальными. Возжигатель копала выцепил в толпе первого попавшегося жреца и велел ему оставаться рядом с раненой, а также проследить за тем, чтобы всё делалось правильно и вовремя. Уходя, Истаккальцин, сам не зная почему, обернулся. На месте, где лежала несчастная женщина, сидела большая птица, похожая на сову, и лакала кровь. "Надо же, кого только не встретишь здесь", - подумал мужчина и быстрей зашагал прочь.
Лагерь пришлось разбить почти на том же самом месте. После нападения крокодила вряд ли кто-то желал продолжать путешествие по опасным топям. Солнце быстро садилось и под сводами затопленного леса становилось темно. Люди располагались на ночлег между деревьев. Случившееся произвело на них сильное впечатление. Изгнанники казались понурыми, старались лишний раз не шуметь и переговариваться шёпотом. В центре лагеря разделывали тушу крокодила, и Истаккальцин поспешил отворотиться от неприятного зрелища. Не желая ни с кем разговаривать, он ходил взад и вперёд без какой-либо цели. А заметив, что слуги уже поставили палатку Уэмака, священник поспешил туда. Царевич сидел внутри, нервно перебирая в руках пластинки жадеитового браслета.
- Ну что? - спросил Истаккальцин, предоставляя собеседнику самому выбрать тему разговора.
- Она - не жилец, - покачал головой Уэмак, - говорят, кровотечение так и не удалось остановить.
- Кто она? - спросил жертвователь.
- Просто женщина из людей Чикаутлатонака. Незнатная. Не доживёт и до утра. Целитель из их калана и жрец пытаются облегчить страдания несчастной, но ... - мужчина махнул рукой.
- Ясно, - со вздохом проговорил Истаккальцин, - Больше ничего?
- Ничего, - повторил предводитель изгнанников, - Но знаешь, не нравится мне здесь. Всё тут какое-то, как бы сказать лучше, угрожающее что ли, враждебное. Как посмотришь на эти стволы, этот мох, похожий на изношенное тряпьё, который висит повсюду, сразу делается не по себе. Сам воздух нагоняет дурноту. А ещё мне всегда кажется, будто за нами кто-то наблюдает. Иногда прямо чувствуешь взгляд, буравящий спину.
Не успел вождь договорить, как из жаровни с треском вылетел сноп искр. Уэмак, отпрянул назад.
- Ну вот видел? - продолжил он, - Я постоянно чувствую на себе взгляды. А как обернёшься, так ничего - одни деревья вокруг, будто они следят за нами. Порой кажется, что вот-вот вылетит стрела, и на нас побегут тоуэйо. Но ведь нет, ничего не происходит. И, может быть, я уже начинаю придумывать, но мне кажется, и воины часто оборачиваются. Конечно, они не говорят ничего вслух. Но я чувствую, они также обеспокоены. Чего же ты молчишь, Истаккальцин, неужели ты сам не замечаешь то же самое?
Возжигатель копала действительно не проронил ни звука. Рассказать о мучивших его опасениях значило бы вывести из себя и без того находившегося на пределе Уэмака. Наконец, решив солгать, мужчина произнёс:
- По-моему, выводы делать слишком рано. Мы тут и дня не пробыли. Признаю, здешние топи выглядят необычно, и на первый взгляд, даже враждебно, но лишь из-за того, что мы пришли сюда из совершенно другой страны. Вот источник твоей тревоги. Но подожди, пройдёт время, и мы все привыкнем к лесу. Да, нападение крокодила напугало людей. Но не стоит искать здесь зловещих предзнаменований. Просто в Атекуаутлане живут крокодилы - вот самое естественное объяснение. В наших краях обитают пумы, койоты, ягуары, гремучие змеи. Они тоже нападают на человека.
- Однако смерть несчастной женщины, а она всё равно умрёт, не придаст людям уверенности в правителе. Думаю, уже сейчас некоторые начали обвинять меня в случившемся. Ещё один-два таких случая, и бунт неизбежен. Несчастье уже распускает свои цветы.
- Перестань, Уэмацин, - оборвал жрец, - Несчастье скорей наступит, если ты будешь предаваться унынию и видеть знамения беды везде и всюду. Помни, правитель - образец для всех. Тебе следует ободрять сердца, и, прежде всего, твоё собственное. Посмотри, главное - мы до сих пор вместе, Кецалькойотль не нагнал нас, не схватил. Мы успеем уйти далеко-далеко в дебри, где нас не найдут. В пути никто не посмеет выступить против тебя, а как придём на место, придётся держать всей мёртвой хваткой. Но об этом мы подумаем потом.