«Вообще, надо сказать, — признается Вольф Григорьевич, — что в некоторых странах очень распространены так называемые оккультные науки. Я видел разрисованные пестрыми красками домики гадалок, магов, волшебников, хиромантов на Елисейских полях и Больших бульварах в Париже, на Унтер-ден-Линден в Берлине, встречал их в Лондоне, Стокгольме, в Буэнос-Айресе, в Токио. И ничего не изменял в сути дела национальный колорит, который накладывал свой отпечаток на внешнее оформление балаганов, на одежду предсказателей.
Помню хироманта Пифело, о котором я уже упоминал. За соответствующую плату он раздавал талисманы. У него были специальные талисманы «от пули и штыка в бою», «для нерожавших женщин», «для удачи в коммерции» и так далее. И непонятно одно, почему, таская в чемоданчике тысячи талисманов «для удачи в коммерции», Пифело сам не стал миллионером».
Психографолог Шиллер-Школьник брался предсказывать номера лотерейных билетов, на которые должны выпасть выигрыши в ближайшем розыгрыше. Когда Мессингу об этом рассказали, он задал только один вопрос: почему эти номера не купит сам графолог, хотя бы для того, чтобы иметь возможность бросить свою сомнительную и рискованную профессию. Ответа на такие вопросы обычно не было.
Существовали и таинственные общества метапсихиков — общества спиритов и мистиков. Это было в тридцатые годы, когда в Польше особенным интересом в определенных кругах пользовался спиритизм. Членами этого общества было множество «медиумов». Как известно, спиритизм — убежденность, что души умерших могут при известных условиях вступать в контакт с живущими на земле людьми. Главное условие этого контакта — присутствие медиума, посредника между двумя царствами. Обычно спириты этого общества собирались вместе с медиумом в одном помещении. Неверящие в эти опыты сюда не допускались, ибо скептик может якобы помешать сеансу, он испускает «отрицательные флюиды», мешающие душе умершего человека вступить в связь с живыми. Содержание эпизодов варьировалось в зависимости от того, какой медиум находился в помещении.
Были медиумы — специалисты по стуку, столовращению, игре на гитаре, писанию грифелем на доске, даже по материализации духов. В простейшем случае, когда присутствовал медиум-стукач, беседа с духом велась по алфавиту. Медиум впадал в транс, в состояние, подобное гипнотическому. Через некоторое время раздавался стук в стену: дух сообщал, что он явился. Ему вслух начинали задавать вопросы. И шла длинная серия стуков. Их считали. Каждая серия означала номер буквы в алфавите. Из букв составлялись слова.
У других медиумов духи играли на гитаре, положенной где-либо в труднодоступном месте, у третьих — передвигали мебель, у четвертых — писали свои ответы мелом на черной школьной доске.
Самым «сильным» медиумом считался некий Ян Гузик. Он вызывал духов — Наполеона, Александра Македонского, Адама Мицкевича… Этот человек просто обладал умением вызывать массовый гипноз и пользовался этим.
Мессинг добавляет к этому еще несколько фактов. В Лондоне, например, ему пришлось быть на представлении в цирке, где акробаты-фокусники демонстрировали все спиритические «чудеса», а потом объясняли их нехитрый механизм. А знаменитый в свое время чуть ли не во всем мире медиум Паркер, нажив состояние, потом сам смеялся над спиритизмом, называя его «вековой глупостью».
Спиритические контакты XIX века, на которых основаны большинство современных психологических и парапсихологических исследований, легко воспроизводятся опытными фокусниками. Пародия, которую наблюдал Мессинг в цирке, исполнялась знаменитым фокусником Гарри Гудини. Но все же многие спиритические феномены остаются непознанными и неповторимыми. В России также существует уходящая корнями глубоко в прошлое спиритическая традиция.
На знаменитом XX съезде партии слово взяла Дарья Лазуркина, которая в присутствии пяти тысяч делегатов заявила, что дух Ленина поведал ей, что не может больше делить Мавзолей с телом Сталина. К тому времени Лазуркина была больной престарелой женщиной, более девятнадцати лет проведшей в тюрьмах и исправительных лагерях. Она говорила: «В моем сердце всегда живет Ленин, и я всегда спрашиваю у него, что мне делать. Вчера я снова советовалась с Лениным, он стоял передо мной как живой и говорил: «Мне неприятно находиться рядом со Сталиным, который нанес такой вред партии». Этот инцидент необходимо рассматривать в историческом контексте русской спиритической традиции XIX века.