— Бороться будем или рубиться? [10] — бросил он девятиглавому дэву.
Дэв немало видел таких смелых джигитов, но знал свою неуязвимость. Поэтому он ответил насмешливо:
— Мне всё равно. Как хочешь умереть, пусть так и будет.
Они взобрались на самую вершину горы и схватились, в единоборстве. Борются они, борются, настал уже полдень, а они всё борются, без передышки, — никто не может одолеть другого. И вот, когда солнце стало клониться к закату, дэв, как-то изловчившись, оторвал Урала от земли и бросил его ввысь так, что тот, упав, погряз в земле по пояс. Вытащил Урала дэв, снова подкинул, и тот, упав, ушел на этот раз в землю по шею. Дэв вытащил его за уши, и они схватились опять.
Снова начали они бороться. Уже вечер наступил и сумерки стали сгущаться. И вот Урал внезапно оторвал от земли кичащегося своей силой дэва и швырнул вверх что есть мочи. Тот, упав, ушел в землю по пояс. Вырвал его Урал из земли, и они продолжали бороться. Урал-батыр опять взметнул дэва, да так, что на этот раз тот ушел в землю по шею, и девять его голов замерли, говорят, уставившись в разные стороны. Вытащил Урал дэва, и они продолжали схватку. Не успел дэв и опомниться, как Урал-батыр взметнул его в небо с такой злобой, что тот, падая, провалился сквозь землю. Говорят, это и был последний судный день дэва.
Бедняжка Карагаш поднялась на гору, чтобы собрать и похоронить кости неосторожного джигита, а увидела его живого и здорового. От радости она даже заплакала и спросила в изумлении:
— А куда же девался дэв?
— Я превратил его в прах, — ответил Урал-батыр.
Неподалеку от них, в трех-четырех шагах, стал крутиться из-под земли дымок, а потом вспыхнуло пламя.
— Что это такое? — спросила Карагаш.
— Я на месте вбил дэва в землю, — ответил Урал. — Видать, земле противно было принять в свои объятья эту тварь. Вот падаль и коптит да перегорает.
Та гора так и не перестала дымить, потому её прозвали Янган-тау.[11]
Уничтожив дэва, Урал недолго пробыл на вершине горы. Вытащил три волоска, подпалил их и перед ним тут как тут возник бой Акбузат. Урал посадил вместе с собой Карагаш, и они помчались дорогой, что ведет к живой воде.
Скачут они, скачут. Необозримые долины, неприступные скалистые вершины гор, бездонные пропасти миновали. Потом Акбузат остановился и заговорил человеческим голосом: «Мы уже приблизились к роднику живой воды.
Но его сторожит двенадцатиглавый дэв. Тебе придется и с ним сразиться. Возьми три волоска из моей гривы, буду нужен — подпалишь их, я к тебе тут же явлюсь».
Урал-батыр вырвал три волоска и, когда Акбузат исчез с глаз, сказал девушке:
— Ты жди меня здесь. Убью дэва приду за тобой. Вот, оставляю тебе курай[12].
Если мне сопутствует удача-с конца курая станет капать молоко; если потерплю неудачу — станет капать кровь.
Оставив Карагаш здесь, Урал-батыр пошел к двенадцатиглавому дэву.
Вот впереди блеснул журчащий родник живой воды. Он выбивался из-под горы и тут же исчезал на глазах. Вокруг родника грудились человеческие кости. Старый двенадцатиглавый дэв стойко охранял воду, одна капля которой могла исцелить больного и обессмертить здорового человека.
С расстояния, видимого глазу, Урал закричал:
— Эй, дэв, дай дорогу, я пришел за живой водой!
А тот даже ухом не ведет, продолжает преспокойно лежать.
— Дай дорогу! — опять закричал Урал, и тогда рассерженный дэв повернул голову в его сторону и стал дыханием притягивать к себе батыра. Не растерявшись, однако, Урал предложил:
— Будем бороться или рубиться?
Много видел дэв отважных джигитов, рисковавших своей головой, потому ответил безразлично:
— Мне всё равно. Как тебе угодно умереть, так и делай.
— Ладно, в таком случае… — промолвил Урал и выхватил из-за пояса алмазный меч, помахал им в воздухе, и сразу заблестели молнии, от которых дэв чуть не ослеп.
— Вот так, этим мечом я тебя и прикончу! — произнес Урал-батыр и стал крошить дэва. Он рубил и слева и справа. И при каждом взмахе отлетала одна из голов дэва.
В это время с кончика курая в руках Карагаш капало молоко. Видя это, девушка безмерно радовалась.
Но в скором времени, услышав душераздирающий рев дэва, со всех сторон стали сбегаться к нему на подмогу менее крупные дэвы и змей-аждахи[13].
Урал-батыр и не думает сдаваться. Его могучие ноги, держащие тело исполина, крепко подпирают землю, будто вросли в нее, голова высоко поднята, готовая за деть облака, а в руках блистает алмазный меч, высекая молнии.
10
Такая форма приветствия существовала у многих тюркских народов. Во время схватки богатырь, как правило, наносил лишь ответный удар, не начиная бой первым.
12
Курай — башкирский народный музыкальный инструмент типа свирели; изготовляется из стебля тростника
13
Аждаха — персонаж эпических, сказаний и сказок народов Востока. По башкирским стародавним преданиям, в аждаху превращается обыкновенная змея, прожившая от ста до пятисот лет. У некоторых тюркских народов — асьтаха.