Эскадрилья «Мессершмиттов» круто над нашими головами кружится вокруг подразделения русских самолетов, тех новых машин, вероятно, американской конструкции, но произведенных в России, которых немцы называют «землеройками», и которые являются самым интересным новшеством этих последних дней. Всего лишь почти одну неделю назад они впервые появились на небе битвы, это бипланы, истребители и бомбардировщики, очень быстрые и с большой маневренностью. Советские «Землеройки» хорошо держатся против «Мессершмиттов». Можно слышать, как медленное и глухое «ток-ток-ток» их пулеметов скандирует быстрый треск бортового оружия немецких истребителей. Потом они поднимаются выше и исчезают на восток. Гигантское дерево из дыма раскидывает свою листву там за Линией Сталина. Примерно в ста метрах от нас, на дне выемки, мы видим растягивающуюся колонну немецкой пехоты. Солдаты маршируют, согнувшись под тяжелым ранцем, гимнастерка расстегнута, каска висит на портупее. Они медленно двигаются вверх по реке, абсолютно спокойно навстречу битве. Они видят меня, узнают мою форму, они кричат: «Итальянец, итальянец!» Солнце уже исчезло. Тут и там, в зеленой темноте, слышны смех, громкий разговор, ржание лошадей. После долгого окольного пути мы снова добираемся до нашего командного пункта. Уже вечер. Влажная, тяжелая темнота опускается на поле сражения. Вокруг командного пункта появляются и уходят офицеры и связные-мотоциклисты.
- Пора, – говорит мне майор Вернер, проходя мимо. Через несколько часов наша колонна перейдет реку по временному мосту, чтобы помочь закрепившимся на советском берегу войскам продолжить наступление. Все готово для большого удара, который, вероятно, решит исход этой гигантской битвы на Украине. Пушки беспрерывно гремят, это глухой, равномерный рокот, который время от времени становится хриплым и громким, глубокий подземный звук, почти как голос земли, голос ночи. Сквозь темноту внезапно проникает скрип колес. Это обоз батальонов: артиллерийские тягачи, санитарные машины, грузовики с боеприпасами. Я растягиваюсь под деревом, укутываюсь в свой плед и пытаюсь спать.
Итак, завтра утром, через несколько часов. Я смертельно устал, но не могу заснуть. На рассвете сто тысяч человек бросятся на штурм Линии Сталина, они проложат себе путь через пояс из цемента и стали, вырвутся на украинскую равнину, на дорогу к Киеву, на дорогу к Одессе. Широкий проблеск света образуется вдоль реки. Это не луна. Это отблеск взрывов. Насколько хватает взгляда, Линия Сталина всюду похожа на неоновую лампу. Да, это правильная картина: бесконечная фиолетовая неоновая лампа. Прожекторы тут и там обыскивают небо над бескрайней равниной. С зенита капает вниз жужжание моторов. Они бомбят Сороку. Иногда я отличаю сухой звук немецких выстрелов, разрывающий уши грохот падающего тяжелого снаряда. Цель находится поблизости отсюда. Какой-то солдат бежит мимо и кричит: – Быстро! Быстро! Я закрываю глаза, и дребезжание колес, скрежет гусениц помещают свой привычный равномерный шум во влажный воздух. Это звучит как музыка Хиндемита. Еще не зарозовел рассвет, когда меня внезапно будит сильный грохот, адский шум. Сорока справа от нас горит. Ямполь тоже горит. Весь советский берег горит. Огромные земляные фонтаны вырываются тут и там, мощные грибовидные облака. Мала Ярулка горит. Также Зиливка там, на той стороне, горит. Пикирующие бомбардировщики по эскадрильям с ужасным свистом бросаются сверху вниз на русские бункеры. Средняя артиллерия долбит по территории между бастионами Линии Сталина. Отделения огнеметчиков уже расплавляют стальные плиты бункеров. Видно, как длинные языки кислородного пламени пронзают дым взрывов.
Вокруг меня кричат солдаты: – Быстро, быстро! Это «быстро» – главное слово любой немецкой битвы, тайна каждой немецкой победы – «быстро!» Штурмовые подразделения нашей колонны уже перешли реку, теперь пехотные батальоны приступают к маршу, один за другим, быстро, быстро. Скоро наступит черед подразделения, к которому прикомандирован я.
Примерно в сотне шагов от берега реки мы попадаем на разрезанной дороге под защиту аллеи акаций и тополей. В неопределенном свете утра, там перед нами, слышно, как бьют молотки по доскам понтонного моста, который оканчивают саперы как раз тогда, когда пехоты уже приступает к форсированию. Река в этом месте широка и глубока. Это прекрасная река, Днестр, такая зеленая в молочном свете раннего утра.