— Зачем это они? — все еще не догадываясь, спросил Алексей.
— Неужели не сообразишь? Эх, начподив, — покачал головой Богданыч. — Это всего-навсего маленькая военная хитрость. Машины-то идут на юго-запад, в противоположную от нас сторону. А пыль, если глядеть с самолета, создает впечатление больших войсковых передвижений и отвлекает внимание немецкой воздушной разведки от настоящих путей подхода наших войск. Немцы уже, наверное, подумали, что мы перебрасываем технику с нашего участка на другой, поэтому совсем запутались и не знают, откуда же, собственно, ожидать контрудара.
Алексей слушал Богданыча с изумлением.
— В самом деле, что может быть проще. Пожалуй, в этой хитрости есть что-то свойственное только нашему народу, — сказал он.
— Именно потому, что это так просто, немцы никогда бы не снизошли до этого. И, конечно, не ожидают, что им устроят подвох такой немудрящей шуткой. Вся прусская стратегия и тактика покоится на омертвелых догмах, на так называемых высоких теориях. — Богданыч хитро прищурил левый глаз. — Ну, а мы ничем талантливым не гнушаемся. Мы тоже знаем теорию, но у нас она непрерывно обогащается боевым опытом, народной мудростью, смекалкой… Грузовики с метлами — только незначительный пример, но есть у нас примеры и поважнее…
«Кто же автор этой выдумки? — все еще вглядываясь через окошко на висящую над дорогой пыль, думал Алексей. — Может быть, такой, как Сердюков или Дудников, а возможно, сам командующий армией, а то и фронтом? Говорят же, что и он горазд на всякие военные хитрости». Алексей видел командующего фронтом однажды под Сталинградом, и ему запомнились его веселые и умные, с затаенной хитринкой глаза на симпатичном молодом лице.
Один разум, одна воля объединяла людей в этой войне. И не существовало здесь резкой грани между солдатом и генералом, между командиром и подчиненным.
Частью в избах скрытого в зелени села, частью в глубоко ушедших под землю казематах располагался штаб фронта. В ярко озаренных электрическим светом подземных коридорах чувствовался какой-то свой особенный порядок. Из узких дверей то и дело выходили штабные офицеры, державшиеся очень солидно, немного таинственно и официально. Адъютантов, по обыкновению, сразу можно было отличить по некоторой, хотя и скромной, щеголеватости в обмундировании, по манере разговаривать чуть небрежно и холодно, независимо от того, какого звания — младшего или старшего — был обращавшийся к ним человек.
— Нам на совещание к командующему, — обратился Богданыч к высокому майору с красной повязкой на рукаве, очевидно дежурному по оперативной группе.
Майор чуть прикоснулся к фуражке кончиками сложенных лопаточкой пальцев, скользнул бесстрастным взглядом по погонам Богданыча, ответил:
— Пройдите в четвертую дверь налево, товарищ генерал.
На Алексея он даже не взглянул. Комдив и начальник политотдела направились дальше по подземному коридору. Из полураскрытой двери, мимо которой они проходили, послышался ритмический перестук телеграфных аппаратов Бодо, позывные радио и чей-то приятный баритон, диктующий телеграфисту…
«Отсюда связь прямо с Москвой, со Ставкой Верховного Главнокомандующего», — подумал Алексей, и его охватило знакомое чувство чрезвычайной личной ответственности за все, что выпало на его долю в этой великой войне. Ведь это он, Алексей, пришел прямо оттуда, с поля недавнего сражения, где решалась судьба народа. Ведь это он и его боевые товарищи — Богданыч, Гармаш, Дудников, Арзуманян, Хижняк и десятки тысяч других бойцов и офицеров — измотали врага, заставили его отказаться от наступления и отойти на исходные рубежи…
Когда Алексей и Богданыч вошли в подземный кабинет, там собрались почти все. Это были главным образом командиры дивизий и других отдельных частей и начальники полит отделов. Матовый электрический свет заполнял землянку. Слышались тихо переговаривающиеся голоса.
— Командующий фронтом разговаривает со Сталиным. Он сейчас выйдет, — тихо сказал кто-то позади Алексея.
Вдруг из боковой двери вышел адъютант, светлоглазый русоволосый майор, и четким голосом скомандовал:
— Внимание, товарищи офицеры!
Все встали. Из той же двери, откуда появился адъютант, вышел командующий, а вслед за ним — несколько генералов и полковников. Среди них Алексей узнал начальника политуправления фронта и знакомого полковника, начальника одного из отделов.