Выбрать главу

Преобладающими на могильниках являются одиночные захоронения, совершенные в относительно неглубоких ямах, имевших преимущественно удлиненную форму с закругленными концами для нормальных трупоположений и округлую — для частичных. На дне ям, обычно в районе медно-бронзовых изделий, иногда прослеживались следы луба, коры и бересты (82 случая в Ст. Ахмыловском, погр. № 125 Тетюшского могильниках), а в верхней части ямы № 114 коллективного погребения Ст. Ахмыловского могильника были обнаружены следы деревянной колоды, обложенной по дну кожей. Обвертывание умерших лубом и погребение в колодах были широко распространены у ряда лесных народов Восточной Европы. Кроме археологических[239] и этнографических[240], примеров этому можно привести и интересные лингвистические материалы. Так широко распространенное слово «колода», очевидно, происходит от финского (марийского) «колотка» — гроб, вместилище для умершего[241], а в горномарийском языке слово «корон» (гроб) этимологически, очевидно, связано со словом «корш» (лыко необделанное, луб)[242]. От слова «кур» (лубок), вероятно, произошло путем прибавления словообразовательного суффикса «алаш» слово «куралаш» (лечь на спину и быть не в состоянии встать)[243].

Наблюдалось и более сложное устройство могильных ям, особенно на Ст. Ахмыловском могильнике. Так, почти в 90 ямах этого памятника (см. погр. № 469, 534, 567, 680 и др.) прослежены на дне и по бокам могильных ям, обычно имевших в таком случае более крупные размеры, следы деревянного погребального ложа, опиравшегося на вертикальные столбы или бревенчатые срубы, опущенные на дно ямы. Такие устройства несколько позднее фиксируются в памятниках Мордовии начала н. э. (Андреевский курган)[244], а в синхронное для ранних ананьинцев время были известны в предскифских и раннескифских памятниках Евразии[245].

В некоторых могилах Ст. Ахмыловского могильника (№ 341, 518, 562, 570 и др.) встречены земляные боковые камеры, в большинстве случаев содержавшие разные вещи; они предназначались, очевидно, как и позднее в некоторых азелинских могильниках[246], для помещения каких-то погребальных комплексов.

В абсолютном большинстве случаев в одиночных захоронениях костяки лежат на спине с вытянутыми конечностями, иногда прижатыми друг к другу ногами (Тетюшский могильник, № 123, 136 и др.). Возможно, также, как и обские угры (ханты и манси)[247], ананьинцы руки привязывали к телу, а ноги связывали.

У некоторых хантов, так же, как и у марийцев, в гроб клали моток ниток (взрослому) или длинную нитку (ребенку)[248].

Положение на боку с подогнутыми ногами и руками, т. е. в скорченном состоянии, крайне редко встречается в раннеананьинских могильниках (3 случая в погребении № 21 Акозинского могильника, 2 случая в погребении № 70 Ст. Ахмылова, 2 случая в Тетюшском и по 1 случаю в I Новомордовском и II Полянском могильниках). Характерно, что в большинстве случаев это погребения женщин (в коллективных могилах) или подростков. Рассматривать это как пережиток эпохи бронзы нельзя, так как приказанские племена в предананьинское время уже преимущественно хоронили своих умерших в вытянутом состоянии[249]. Возможно, это результат воздействия более южных соседей, в частности ранних савромат, в погребальном обряде которых еще бытовала форма захоронения, преимущественно женщин и подростков в скорченном положении[250].

В могильниках нередки случаи парных захоронений, когда в одну яму помещали двух умерших. В Акозинском могильнике встречено 6 таких погребений, в Ст. Ахмыловском — 35, в Тетюшском — 4, в I Новомордовском — 8 и т. п. Преимущественно это захоронение мужчины с женщиной, причем при женском костяке обычно нет инвентаря. Такие погребения в ранее изученных могильниках отметила и А.В. Збруева[251]. Несколько меньше число совместных захоронений взрослого и ребенка, как правило, женщины и младенца; но обнаружены и захоронения мужчины и ребенка (см. Тетюши, № 26, 136). Парные захоронения взрослых с детьми фиксировала и А.В. Збруева[252]. Единичны одновозрастные и однополые парные погребения взрослых (см. Акозинский могильник, № 55, 86). Это захоронения имущественно равных людей, в основном мужчин.

вернуться

239

Архипов Г.А. Марийцы…, с. 13, 108; Савельева З.А. Пермь вычегодская…, с. 34.

вернуться

240

Смирнов И.Н. Мордва…, с. 169.

вернуться

241

Этимологический словарь русского языка.

вернуться

242

Марийско-русский словарь, с. 224.

вернуться

243

Там же, с. 260.

вернуться

244

Степанов П.Д. Андреевский курган. — В кн.: Этногенез мордовского народа. Саранск, 1965, с. 48.

вернуться

245

Тереножкин А.И. Скифская культура. — МИА, 1971, № 177, с. 18 и сл.

вернуться

246

Халиков А.Х. Очерки истории…, с. 159 и сл.

вернуться

247

Чернецов В.Н. Представления о душе…, с. 143.

вернуться

248

Смирнов И.Н. Черемисы…, с. 149, 152.

вернуться

249

Халиков А.Х. Древняя история…, с. 302.

вернуться

250

Смирнов К.Ф. Савроматы…, с. 31.

вернуться

251

Збруева А.В. История населения…, с. 123.

вернуться

252

Там же, с. 122.