Все три типа, судя по отношению их лезвий ко втулкам, имеющим характер, свойственный для орудий со скользящим ударом, могли употребляться как мотыги и тесла, а также, возможно, и как ральники — металлические наконечники скользящего рала. Они напоминают древнемарийские мотыжки как по размерам, так и по форме[446], что позволяет не сомневаться в их назначении. Об этом же свидетельствует и подавляющее их нахождение не в могилах, а в верхних слоях Ахмыловского могильника. Возможно, что большинство их было утеряно при рытье могильных ям.
Тип 4. Орудия с длинной конически расширяющейся кверху втулкой, иногда разомкнутой, и короткой подтреугольно расширенной лопастью, находящейся перпендикулярно по отношению к центральной оси втулки (рис. 49, 5). Длина их колеблется от 9 до 14,5 см, ширина лезвия 4–4,5 см. Известно 7 экз., в том числе: 6 — из Ст. А (пп. 71, 247, 1965 — 91–09, 1969 — III–II, 4-14, Н-3), 1 — из Ак, п. 19. По материалам Ак этот тип орудий был датирован VI–V вв. до н. э.[447] В Ст. А п. 71 найден совместно с железным боевым топором VI в. (см. тип I Ба). Ближайшие аналогии известны в раннескифских древностях, в частности из Мастюгинских (см. кург. 29–21; 46–29)[448] и Частых курганов (см. кург. 5, 7)[449] под Воронежем. П.Д. Либеров рассматривает этот тип железных изделий в качестве втоков на древко копий и датирует в целом рубежом VI–V вв. до н. э.[450] Соглашаясь с датой, трудно согласиться с интерпретацией назначения. Скорее всего это орудие типа мотыги или пешни.
К этому же типу орудий, очевидно, следует причислить костяные наконечники мотыг или палок-копалок, впервые выделенные в качестве таковых А.В. Збруевой[451] и достаточно широко представленные в раннеананьинских памятниках — в п. 10 Лг. (рис. 49, 6). Васильсурском, Ройском, Сорочьегорском, Гремячеключинском, Казанкинском и других городищах.
В Ст. А обнаружено в двух коллективных захоронениях (№ 68-2 экз., № 114-3 — 1 экз.) 3 плоских бронзовых тесла (рис. 50). Все они относятся к одному типу — плоские, напоминающие клинья рубанков орудия с округлым и слегка расширенным к краям лезвием, утолщенной серединой и слегка уплощенным обушком. Различаются они лишь размерами: длина их — 10, 12, 13 см, ширина — около 4 см, толщина — 0,6–0,7 см.
Рис. 50. Бронзовые тесла из Ст. Ахмыловского могильника.
1, 2 — погр. 68; 3 — погр. 114-3.
Комплекс п. 68 улиткообразной позолоченной височной подвеской[452], раннеананьинским кельтом типа I, 2В и длинным железным наконечником копья с ободком в основании втулки датируется VIII–VII вв. до н. э. По раннеананьинским кельтам типа I, 2Б и I, 1Ж и железному копью типа II, 1А с выраженной нервюрой комплекс п. 114-4 датируется этим же временем.
Ближайшие аналогии известны на Северном Кавказе, в частности могильнике Сержень-Юрт, где такие тесла только с несколько округлыми обушками встречены в погребениях 42, 70 и 74, комплексы которых датируются в основном VIII в. до н. э.[453] Этим подтверждается ранний возраст и наших орудий. Об этом же свидетельствует их значительная близость к теслам Волго-Камья эпохи бронзы[454].
В материалах раннеананьинских памятников встречаются проушные топоры пяти групп: каменные, железные — рабочие, железные — боевые, бронзовые знаки власти, бронзовые — импортные (кавказские).
Рис. 51. Каменные (1–4) и железные (5–9) рабочие топоры.
1 — Ст. Ахмыловский могильник, раскоп 1965 г., кв. 0/4; 2 — Новомордовский могильник 1967 г.; 3 — Тетюшский могильник, погр. 26; 4 — городище Казанка I; 5 — Акозинский могильник, погр. 99; 6 — Ст. Ахмыловский могильник, погр. 835; 7 — Акозинский могильник, раскоп 1972 г., кв. М-1; 8 — пос. Семенцово Свияжского уезда Казанской губ.; 9 — пос. Алексеевский Лаишевского уезда Казанской губ.
448
449
452
453
На Кавказе такого рода орудия, служившие для обработки дерева, бытовали до VIII–VII вв. до н. э. (