Убийца вырезал на лбу Авдеева символы, схожие с теми, что нашли у зэков в лесу.
— Так точно. И что делать теперь будем?
— Что, что? Возобновляем расследование, ищем связь. Кстати, рисунок порезов на трупах зэков определили?
— Да, но там какая-то мешанина. Списали всё на волков.
— Товарищ капитан! — в помещение ворвался Стас. — Там это… хозяин приехал.
— Чего?! — Волхов раздражённо уставился на сержанта. — Какой на хрен хозяин?
— Ну, владелец бара. Рвёт и мечет, требует пропустить.
— И что теперь? Не знаешь, как за шкирку вышвыривать?!
Сержант стыдливо потупил взгляд, боясь признаться в элементарной нехватке смелости для такого поступка.
— Ну, он же… как бы…
— Что — он?!
Волхов прекрасно знал, кто владел баром. И прекрасно знал, почему именно здесь Авдеев устроил своё последнее пиршество. Владелец бара заправлял им ещё когда ОПГ только начинало свой тёмный путь. Здесь бандиты проводили довольно много времени в перерывах между рэкетом, шантажами и убийствами. Бар был неофициальной базой бригады, в том числе благодаря налаженным отношением с его хозяином, Аркадием Ворониным.
По мере расширения влияния бандитов Воронин развивал и собственный бизнес. С помощью своих друзей он отжал несколько питейных заведений, а после превратил их в новую сеть, которую продолжил развивать уже в эпоху легализации, расширяясь по всему городу. Однако этот, самый первый бар, остался вне крупного бизнеса. Группировка частенько навещала знаковое для себя местечко, сохранившееся практически в неизменном виде.
Аркадий Воронин был влиятельным человеком. Он останется таковым и после устранения ОПГ, поэтому Стас, отлично понимая расклад, не решился применить к нему силу. Волхов всё это знал, и даже получше парня, но был слишком раздосадован, чтобы выполнять хотелки богатенького урода.
— Бляха муха, — он не дождался ответа. — Хер с тобой, сейчас выйду. Что с журналистами?
— Отправили в отделение, — Стас тут же приободрился. — Глеб присматривает за ними.
— Скоро буду. Пусть подождёт.
Сержант кивнул и выбежал на улицу. Волхов переглянулся с Вениамином, тот тоже пребывал не в самом радужном расположении духа.
— Пускать нельзя, — предупредил он. — Эта твоя дама и без того наследила. К тому же, тут такая новость… серийник в городе завёлся. Как бы панику не поднять.
— Знаю, знаю… Адамыч, найди мне что-нибудь, что выведет на ублюдка! И порезы — срочно сделай рисунки! Они — главная зацепка!
— Иди, Игорь. Я свою работу знаю, не волнуйся, — Вениамин тоже не любил излишние указания.
На улице начало светлеть. Зевак откуда-то стало ещё больше, но никто, кроме невысокого лысеющего мужичка с лицом, напоминающим жабу, чей «Крузак» стоял вплотную к ленте, не пытался пробраться через оцепление. Он ругался, угрожал, махал телефоном, наседая на бедных Глеба со Стасом. Парни пока держались, но срочно нуждались в спасении.
— Тихо! — Волхов не был в настроении сюсюкать с крикуном. — Чего разорались?! Зрение плохое? Не видно, что территория огорожена? Ведётся осмотр места преступления!
— Я — владелец! — холодный командный голос капитана ненадолго вывел Воронина из равновесия, но качать права он не перестал. — Я требую…
— А я требую, чтобы вы прекратили шуметь! — оборвал его Волхов. Он отодвинул сержантов, сам встал напротив дебошира. Яростный, даже злой взгляд сурового офицера делал своё дело — Воронин поумерил пыл. — Вас вызовут для дачи показаний. А до того момента, будьте так добры, не мешайте следствию!
Воронин замешкался. Не привык, видимо, к подобному отпору. Но затем нахмурился, поджал губы, взглядом скользнул по погонам, после чего торжествующе ухмыльнулся.
— Я сейчас позвоню майору Королёву, — заявил Воронин, разблокировав телефон. — Вот он-то…
— Он либо скажет вам то же самое, либо пойдёт на хрен! И тебе лучше уйти, пока туда же не отправили! — упоминание недруга не пару мгновений вывело Волхова из себя. Да так, что ошарашенный скандалист потерял дар речи.
Воронин успокоился, но то была холодная злоба. Глаза его с ненавистью смотрели на капитана, губа чуть дёрнулась, выдавая настоящие эмоции.
— Ты ещё пожалеешь, сучёныш. Помяни моё слово.
Он сел в машину. Та заревела, как бегемот в брачный период, резко вывернула из толпы и скрылась за поворотом.
━─━────༺༻────━─━
— Волхов, мать твою за ногу! Ты совсем уже с катушек слетел?!
Полковник Потапенко Фёдор Николаевич, красный от злости, с налитыми кровью глазами, орал со всей мочи на стоявшего по стойке «смирно» капитана. Его ноздри вздувались так, что в них без проблем можно было бы засунуть большой палец, а усы торчали, словно ощетинившиеся иглы.