Обидчик был скручен и передан шустро явившемуся наряду ППС, а дама сопровождена до дома.
Игорю девушка понравилась сразу, и на следующий день он уже ждал Катю у подъезда, с цветами, в начищенной до блеска обуви и отдраенной офицерской форме. Должность капитана полиции имела свои преимущества в получении информации, и он точно знал, что вот-вот она должна была вернуться с работы.
Но не только Игорь положил глаз на красавицу. Данила оказался более ушлым.
Когда Волхов заметил вышедшую из-за угла Катю, он приободрился, адреналин забурлил кровь, а пот выступил на лбу, нервы заиграли, будто он был подростком, решившимся признаться однокласснице в нежных чувствах. Но предвкушение быстро сменилось шоком, когда следом за Катей показался Данила.
Сияющая улыбка сползла с лица, а букет плавно опустился в мусорное ведро бутонами вниз. Волхов нахмурился, до боли сжал кулаки и стиснул зубы. Данила вертел в пальцах ключи от новенького автомобиля, подаренного отцом, и задвигал свою очередную шутку, весьма удачную, надо отметить, потому что Катя расхохоталась, и этот распевный нежный смех до боли пронзил грудь.
Лишь подойдя к подъезду, они заметили его.
— Игорян! А ты тут какими судьбами? — Данила сделал удивлённый вид, но Волхов слишком хорошо знал друга, чтобы поверить.
— Здравствуйте, Катя, — кивнул он девушке. — Да, знаете, гуляю. Погода хорошая.
В горле кипела злоба. Шок прошёл, Волхова обуял гнев, в груди заполыхал пожар.
— В парадной форме? — Данила показательно поднял левую бровь. — Дружище, ты выглядел хуже, когда мы звание обмывали.
— Вам очень идёт, — улыбнулась Катя, не обращая внимания на колкости спутника.
— Спасибо.
Глаза девушки, солнечно-зелёные, стрельнули в него, тут же застенчиво спрятавшись, и гнев странным образом утих, сменившись спокойствием. Настроение приподнялось, и пламя гнева преобразилось в жажду борьбы. Сдаваться он не собирался.
— Опробовал? — Волхов кивнул на ключи. — Хорошо едет?
— Замечательно! — заявил Данила, нацепив на себя самодовольную мину.
— Ну да, твой батя знает толк. Плохого не подарит.
Лицо Данилы исказилось растерянностью, отчего Катя не сдержала короткий смешок.
— Ладно, молодые люди, мне пора, — девушка решила оставить друзей разбираться между собой и упорхнула ко входу в подъезд.
— Катя, подождите! — опомнился Волхов. — Можно попросить вас дать свой номер? Я хотел бы…
— Дружище, не стоит задерживать даму! — Данила с размаху шлёпнул по плечу. — До свидания, Катя. Хорошего вечера!
Она снова засмеялась, помахала ручкой и скрылась за дверью.
— И что это было, ё-моё?! — Данила выждал несколько секунд, прежде, чем показать истинное лицо. — На хрена подставил?!
Волхов усмехнулся и, не соизволив ответить, пошёл своей дорогой. Данила, заметив торчащие из ведра стебли, кинул вслед:
— И не надейся! Ты мне не соперник!
Воспоминания Волхова прервал Скворцов.
— Товарищ капитан, вас там Вениамин Адамович зовёт.
Стас до сих пор выглядел бледным и несчастным. Ещё бы! Первое серьёзное дело — и такая заваруха.
Вениамин Адамович, эксперт-криминалист, единственный настоящий специалист на весь район, не особо впечатлился раскинувшейся в мрачной роще картиной. А противный запах смерти, разошедшийся от внезапно нагрянувшего солнца, перебивало амбре от выпитого ночью коньяка. Что, впрочем, никого уже не удивляло.
— Игорь, — кивнул он капитану, когда тот подошёл, зажимая нос и морщась. — Будешь?
Из рукава показалась крышка фляги.
— Не, Адамыч, воздержусь.
— Ну, как хочешь, — Вениамин оглянулся, убедился, что никто не смотрит, и сделал глоток.
— Чего звал?
— Экстерьером полюбоваться, Олегыч, — он развёл руками, будто бы представляя капитану нечто прекрасное, отчего коньяк в фляге заметно плеснул. — Вишь, какой прелестный пейзаж!
— Ладно, ладно. Успокойся.
Адамыч вздохнул, убрал руки в карманы бушлата, обхватывая выпирающий живот.
— Что думаешь по поводу всего этого?
Волхов ответил не сразу. В голове то и дело мелькали мысли о том, как и кто убил беглецов, но ни одна из них не выглядела достаточно правдоподобной.
— Думаю, туда им и дорога, — признался он. — Больше похоже на диких зверей, но эти отметины на лбу…
Следы животных прослеживались всюду. Даже после прошедшего дождя, который смыл или смешал большую их часть, кое-что удавалось определить. Но в ужасном месиве крови, мяса и костей понять, где постаралось орудие убийства, а где волчьи клыки или бивни кабана, было невозможно.