Ещё один оказался в отключке, так что осталось разобраться с последним.
Ублюдок успел встать. Его лицо было в крови, глаз уже закрывала гематома, на губе кровоточила глубокая трещина, а пары зубов явно не хватало. Он боялся. Держал руки перед собой, но отступал каждый раз, когда Волхов делал шаг навстречу.
— Иди сюда, сукин сын! Мы ещё не закончили!
Противник задрожал. Кажется, даже заныл, уперевшись в стену дома. Он понял, что бежать уже некуда.
Волхов аж засмеялся от предвкушения, в груди стало легко, хорошо. Кулаки сами просились разгуляться вволю. Капитан издевательски медленно шагнул вперёд, от чего у бедолаги подкосились ноги, и пузатая туша с шуршанием съехала вниз, глухо закрываясь руками.
Выстрел прервал Волхова от экзекуции. Пороховой взрыв громом раскатился по округе, распугав ворон рощице за забором, а затем раздался гулкий крик Захара:
— Стоять!
Волхов с удивлением на лице повернулся к егерю.
— Ты чего, Петрович?!
Но, присмотревшись, понял, что тот направлял ствол в сторону машины, у которой, в метре от дверцы, с поднятыми руками замер сам виновник торжества.
— Н-не надо! — жалобно заскулил браконьер.
Волхов резко припустил к нему, толчком заставил упереться в капот, а сам заглянул внутрь. На сидении валялось оружие: четыре ружья, готовые к бою.
Вдруг его окатило холодным потом. Он осознал, что всё могло закончиться намного хуже.
Страх снова сменился на гнев. Волхов схватил одно из ружей, проверил — оно действительно было заряженным — хлопнул дверью, развернулся и уткнул дуло в затылок хныкающего ублюдка.
— И что вы, суки, хотели с этим делать?
Вместо ответа послышались только рыдания. Волхов щёлкнул предохранитель.
— Отвечай, падла!
Но добился лишь усиления скулежа. Ноги ублюдка, он упал на колени, забормотал под нос невнятные извинения.
— Игорь… — голос Захара прозвучал взволнованно.
— Не сейчас!
Нога Волхова сама впечаталась в спину, а многострадальный нос бедолаги в очередной раз принял на себя сокрушительный урон.
— Игорь.
— Петрович, отста…
— Игорь!
На это раз егерь раздался словно гром. Пришлось обернуться.
Захар, закинув ружьё за спину, склонился над одним из побитых. Единственным, кто до сих пор лежал без сознания. Остальные двое беспокойно осматривали его, звали по имени, пытались разбудить. Но он не откликался.
— Он не приходит в себя. Вызывай скорую.
━─━────༺༻────━─━
Старая церковь на холме пустовала. Ветер обдувал её своды, со свистом пробирался через арки в башне, залезал в щели, гнул яблони, растущие неподалёку. Но в избе напротив горел свет, а из трубы валил дым, указывая, что кто-то здесь всё-таки есть.
Волхов отворил скрипучую калитку, по неровной тропинке миновал поворот к избе, остановившись у входа в церковь. Будто током нахлынули свежие воспоминания, отчего пришлось глубоко вздохнуть, чтобы собраться. Только после этого он потянул тяжёлую створку.
Зал освещался свечами и высокими окнами, тусклый свет которых, однако, не мог разогнать осенний мрак.
Волхов, с трудом переставляя ноги, прошагал до середины притвора, где до сих пор остались следы крови. Сам воздух будто сковывал движения, отравлял дыхание, отчего лёгкие раздувались с трудом, будто насильно зажатые грудной клеткой.
Остановившись на несколько секунд, он пошёл дальше, к иконостасу, в центре которого на него сурово взирал Распятый бог.
— Ты решил помолиться?
Илларион сидел в углу под лампадой. Свечи на ней горели, но внизу его накрывала тень, поэтому Волхов не сразу заметил священника.
Тот встал, отряхнул рясу, перекрестился, поклонившись иконе, висевшей перед лампадой.
— Чудеса случаются.
Батюшка направился к нему. Когда он оказался достаточно близко, Волхов смог рассмотреть неутолимую печаль, отражённую на лице.
«Всё-то сегодня хмуро, — промелькнуло в голове. — Будто весь мир в трауре».
— Не чудеса. Скорее наоборот.
— Что-то ещё произошло?
Капитан снова перевёл взгляд на Христа, в глазах которого нашёл лишь вселенское осуждение.
— Я чуть не убил человека.