Гости подтянулись ближе и слушали, внимая каждой ноте. В империи вот так не пели. Теперь понятно, откуда взялся юный князь. Из Франции приехал, там петь и научили. Французы в этом мастера…
Князь допел и поклонился. Все зааплодировали, в том числе — наследница.
— Браво, князь! — похвалила Екатерина, когда хлопки затихли. — Песню сочинили сами?
— Сам, ваше императорское высочество, — подтвердила невеста юного Несвицкого. — Но мой жених стесняется об этом говорить.
— Не похож он на стеснительного, — хмыкнула Екатерина. — Вы хорошо поете, князь. Танцуете не хуже?
— Увы! — Николай развел руками.
— А что ж пришли на бал?
— Мне император повелел.
— Так вы майор Нововарягии, ему не подчиняетесь.
— Но я еще имперский князь — мне так его величество сказал.
Среди гостей раздались шепотки. Быть принятым у императора… Этой чести немногих удостаивают, тем более, в столь юном возрасте.
— Раз не танцуете, так спойте нам еще, — предложила Екатерина. — Вы много песен знаете?
— Не очень. Лирическая подойдет? — спросил Несвицкий.
— Мы слушаем, — наследница кивнула.
Князь тронул струны.
Вновь в зале замерли, внимая необычной песне. Все было непривычно: слова, мелодия и мягкий перебор гитарных струн. Князь пел негромко, но бархатистый тенор исполнителя, казалось, доставал до самых дальних уголков в обширном зале. На хорах, где музыканты приготовились играть мазурку — по традиции ей открывали бал — внимали тоже. «Черт! Этот парень мог бы сделать сольную карьеру, — подумал дирижер и почесал в затылке палочкой. — Прекрасный голос! Жаль, что ему такого не предложишь. Откажется…»
Необычное томление снизошло на Екатерину. Ей было радостно, но одновременно и немного грустно. Князь пел не для нее, хотя и объявил об этом. Каким влюбленным взглядом смотрит на Несвицкого его невеста! И девушка красивая. Хотя на ней мундир, он не скрывает женственности и обаяния подруги князя.
Екатерина вдруг представила, как князь несет ее в укромный уголок, где им никто не помешает предаться радостным утехам… Мысль эта была сладкой и греховной донельзя. Она заставила себя собраться. Да что он позволяет себе петь? Да как такое можно? Но одновременно Екатерина понимала, что злится зря: князь не желал ее обидеть. Он просто спел…
Несвицкий замолчал и поклонился. Гости вновь захлопали в ладоши, раздались крики: «Браво!»
— Благодарю вас, князь, — произнесла Екатерина церемонно. — Порадовали вы нас. Жаль не танцуете, не то бы я предложила вам вести меня в мазурке.
— Виноват, — Николай развел руками (в одной из них осталась укулеле). — Хотя вальс я бы, наверно, смог.
— В вальсе у меня есть кавалер, — ответила Екатерина. — Но на мазурку в мой карне[4] был вписан князь Голицын. Но он, однако, заболел. Составите мне пару, князь? — спросила у Касаткина-Ростовского.
— Благодарю за честь, — тот поклонился. — С огромным удовольствием.
— Веселитесь, Николай Михайлович! Раз не танцуете, отдайте должное напиткам и закускам. Невесту угостите.
— J'espère que la prochaine fois, j'aurai l'honneur de danser avec vous (Надеюсь, в следующий раз я удостоюсь чести с вами станцевать), — галантно произнес Несвицкий, взял под руку Марину и отвел ее в сторонку, где у стены стояли длинные столы, накрытые по пришедшей из-за границы моде а-ля фуршет. Обычно угощение гостям располагали в отдельной комнате, но подходящей для нужного числа гостей в Архангельском не нашлось, и столы расположили возле стены у окон, выходящих на подъезд к дворцу. Закрывавшие их шторы раздернули — пусть гости наблюдают за двором: кто уезжает, кто приехал. Напротив одного такого и встали князь с невестой.
4
Бальная книжка, или карне (фр. carnet de bal) — дамский бальный аксессуар, миниатюрная книжечка, в которую дама записывала номер танца и имена кавалеров.