Тихомир доел хлеб, улыбнулся какой-то пестрой птахе, что села рядом с ним на ствол, совсем его не боясь, и снова зашагал по лесу, улыбаясь солнцу, слушая песнь жаворонка, стрекотанье сороки да стук дятла. Хорошо ему было, тихо, покойно. Только когда ближе стал подходить к городу, на лицо сама собой вылезла печальная гримаса. Лес стал другим, появились пластиковые пакеты и бутылки, мусор, который так любят оставлять люди за собой, показались пробитые тропинки. Звериные следы исчезли, да и птичье пение стихло, только вороны по-прежнему орали, наполняя своим карканьем пахнущий химикатами воздух.
Скоро город дал о себе знать мертвым лесом. Сухостоя стало много, трава пожелтела, а кое-где даже почернела. Деревья, правда, были еще зеленые, но видно, что болеют — плохо им, воздух не тот, вода отравлена, да и сама земля испорчена, поскольку люди убивают все, до чего могут дотянуться, так устроены.
Буров прислушался к себе и понял, что идти ему до места встречи не более получаса, а дальше повезут на машине, так обещали. А если откажутся, то сам пойдет. Не беда, и дальше ходил, сила еще есть, хоть уже не та. Он прошел немного, потом свернул к дороге и вышел как раз к тому месту, где его должны были ждать. Не ошибся. На обочине федеральной трасы огромным инородным телом торчал большой, черный джип, а рядом с ним, прислонившись к теплому металлическому боку, стояли два крепких здоровых парня в строгих костюмах.
«Оружие, — подумал Тихомир. Он прислушался к себе. — «Глок» — надежная шутка, почти как «Макаров». Только «Макарова» больше не носят, немодно, да и слабоват он, не точен. А эта австрийская штучка точно убойнее, из него убивать легче».
Откуда догадался, что у обоих этих ребят «Глоки», он не знал, возможно, прочитал мысли. Он и не такое мог, до сих пор удивлялся, когда обнаруживал у себя какие-нибудь раньше скрытые способности. Новые таланты обычно проявлялись тогда, когда он уже начинал считать, что остановился в своем развитии, и больше ничего в нем не изменится.
— Ты посмотри, какой чудик! — заржал один из парней, показывая в его сторону пальцем. — В лаптях, обмотки на ногах, котомка какая-то за спиной, а штаны камуфляжные, да и куртка приличная. Интересно, откуда он вылез, из какой глуши?
— Из какой надо, оттуда и вылез, а ты, Крест, хавло закрой, пока лишнего не набазарил, — ответил второй, делая шаг навстречу Тихомиру. — Это вы странник?
— Так меня иногда называют, — Тихомир поклонился. — А вы меня ждете?
— Вас, — парень улыбнулся фальшивой показной улыбкой и распахнул дверку. Буров услышал его мысли, и они ему не понравились. Думал этот человек о том, как будет его убивать. Откуда в этом парне появились такие мысли, он не знал, но на всякий случай насторожился. Крови на этом человеке лежало много, душа выглядела темной и маленькой, похоже, тяжело ей было существовать в этом теле. — Садитесь. Меня зовут Сергей, погоняло — Серый, а моего напарника «Крестом» кличут.
— Хорошо, Серый, — Тихомир подошел к машине, сел на заднее сиденье, вздохнул в себя запах крашеной кожи, какой-то парфюмерии, грязи, минерального масла и недовольно поморщился — неправильно все это, нельзя этим дышать, вредно, но куда деваться? — Я готов, можно ехать.
Парни задвигались, Крест сел за руль, машины мягко заурчала и рванулась с места, уже через пару минут стрелка на спидометре проскочила цифру сто пятьдесят. Серый достал сотовый телефон и набрал нужный ему номер, Буров прислушался.
— Клиента взяли, — Сергей оглянулся на странника, еще раз смерил взглядом. — Только он какой-то сермяжный, словно только от сохи оторвали — какие-то обноски на нем, котомка, лапти, нам что, его в таком виде везти на базу?
— Завезите в бутик какой-нибудь и оденьте по-человечески, чтобы ничем не отличался от горожан, — голос в трубке был хриплым и недовольным. — И вообще денег не жалейте, чтобы у него было все, что нужно. И трубу ему возьмите какую-нибудь, и планшет, если потребуется.
— Да зачем селу планшет? — хохотнул Серый. — Он же только что коровьи сиси дергал, наверняка, компьютер не видел никогда, а про телевизор только в сказках слыхал…
— Заткнись, парень, этот человек десятерых таких стоит, как ты! — голос стал суровым. — Делай, как я сказал. Узнаю, что ты странника чем-то обидел, хоть словом, хоть делом, в асфальт закатаю. Оденете гостя и на базу, покажете ему Настю, дальше он сам скажет, что делать.
Сергей сунул телефон в карман и посмотрел на Тихомира задумчивым взглядом.
— Странник?
— Слушаю вас внимательно, Серый, — Тихомир отвернулся от окна, за которым мелькали чахлые деревья и приглушил слух, что ему нужно, он итак узнал. За окном было интереснее, хоть плохие тянулись места, веяло от них холодом и тревогой. Правда, где-то в лесу находилось давнее капище, от него словно дохнуло ясным теплом, внутри защемило легкой тоской, сразу захотелось выйти, отойти от дороги, а там лечь на траву и просто полежать, глядя в небо, чувствуя, как каждая клетка тела насыщается теплом и энергией от древнего места.
— Хозяин сказал, что мы должны вас переодеть, чтобы вы в глаза не бросались, — тон у Сергея изменился, стал более уважительным и каким-то заискивающим что ли. — И еще приказал, чтобы мы вам телефон и планшет купили. Вы как относитесь к электронике?
— Нормально отношусь, — ответил Буров. — Понимаю, что принимают по одежке, а провожают по уму, но не такой уж я и селянин, кое-что видел и кое-что знаю. Правда, электроника мне не нужна, не люблю я ее, плохая от нее энергия идет, неправильная, поэтому мне ни телефона не надо, ни компьютера.
— Нет так нет, наше дело предложить, ваше отказаться, — Серый откинулся на кресло и прикрыл глаза. — Тогда отдыхайте, доедем до города за час, если пробок не будет.
Трасса была широкой, и по ней в обе стороны неслись фуры, легковые автомобили, автобусы, мотоциклы и даже телеги, запряженные вялыми лошадками. Движение было интенсивным, и на каждой стороне дороги мелькали памятники, траурные венки, кресты в память о тех, кто засыпал за рулем или не смог вписаться в поворот на большой скорости.
«Немало людей на этой дороге погибло, — подумал мрачно Тихомир. — Непонятно только зачем. Глупо умирать в дороге, на переходе, с одного места оторвался, до другого не добрался. Правда, смерть есть смерть, у нее своя логика и свой смысл. Если не так люди живут, то не так и умирают. Суеты много, оттого и смерть странна и бессмысленна. Раньше смерть была итогом жизни, а теперь приходит, когда хочет. Если нет смысла в жизни, то нет смысла и в смерти…»
Буров вздрогнул, когда неожиданно почувствовал запах крови из опущенного стекла, он был ярким, близким и тревожным. Легкий ветерок взъерошил волосы, предупреждая об угрозе. Волосы на руках и ногах поднялись, по коже побежали мурашки, холодок промчался по позвоночнику. Давно он не испытывал таких ощущений, даже показалось, что запах пороха услышал, руки сами дрогнули и поползли к несуществующей кобуре. Во рту появился кислый вкус смерти. Странник больше уже не раздумывал, а тронул плечо Креста:
— К обочине прижмись и остановись. Быстро!!!
— Что? — Крест заржал. — Потерпеть не можешь? В лесу не мог сходить? Унитаз в траве не нашел?
— Делай, как он сказал, — прошипел Серый. — Хозяин сказал, что он за него в асфальт закатает.
— Так бы и сказал, что он тут главный, — Крест резко свернул к обочине, притормаживая, и тут это случилось: огромную фуру, за которой они ехали, вдруг потянуло на соседнюю полосу, там она встретилась с контейнеровозом, снеся несколько легковушек, и две огромные махины, сцепившись, понесло на встречный поток. Ехавший за ними грузовик, нацелившийся, было, на их багажник, пронесло дальше, и он врезался в «газель». Две машины сцепились друг с другом разодранным железом, и начали принимать на свои измочаленные, перевернутые туши, легковушки, которые не успевали тормозить. Буров прикрыл глаза, а затем и уши руками, чтобы не слышать крики умирающих людей и треск рвущегося мертвого металла. Потом полыхнуло, над дорогой поднялся шар рыжего яркого огня.