— Велено накормить и спать положить, — Сергей отключил телефон. — Идемте, странник, комнату для гостей буду вам показывать.
— Не надо мне в комнату, — Буров показал рукой в сторону небольшого парка. — Лучше поставь мне кресло вон под тем деревом, там и подремлю. И давай на ты, а то я смотрю тебе неудобно разговаривать, все равно сбиваешься…
— Как скажешь, — Серый поднял кресло, взвалил на плечо и зашагал к указанному тополю. — На ты, так на ты. А есть что будешь?
— Ни птиц, ни животных, ни рыбу есть не стану, — Тихомир шел за ним, тяжело покачиваясь. Устал он сильно, сама дорога вымотала, да и защита многослойная, которую он поставил для девочки, много сил забрала. — Овощи, хлеб и вода, больше мне ничего не надо. Можно кашу из риса, пшена, гречки, овса…
— Так разве это еда? — Сергей поставил кресло под кроной. — С нее сдохнуть можно. Траву только бараны едят и козлы, а овес англичане едят, да лошади.
— Это с мертвой еды подохнуть можно, — Буров сел в кресло и закрыл глаза. — С плоти убиенного существа больше яда приобретешь, чем пользы, чужая смерть даром никому не проходит, но ты этого не поймешь, ты на мертвом выращен, и живешь среди мертвых вещей, в мертвом жилище и в мертвом городе. Иди, занимайся своими делами, я спать буду, не тревожь меня, пока хозяин не приедет. Мне отдохнуть надо, сил набраться, вечером большая работа предстоит.
— Ладно, странник, отдыхай.
Сергей ушел, а Тихомир поставил кресло так, чтобы касаться плечом ствола, и словно растворился в дереве. Он чувствовал, как течет живительный сока под корой, как ветер играет кроной, как ласковое солнце проходит через листья, наполняя силой и тихой радостью. Так и заснул, ощущая себе старым седым тополем, и снились ему сны о ветре, небе, земле и твердых корнях.
Проснулся только через час, но глаза открывать не стал, в полудреме нашел девочку в доме, почистил, убрал явные проявления порчи, из ауры выбросил пару наблюдательных присосок, которые вели неизвестно к кому, и наполнил девочку своей энергией через оберег, который Антонина Петровна все-таки положила Насте на грудь, хоть и не доверяла ему. Посидел еще немного, потом его снова понесло в темноту…
Проснулся он от ощущения, что рядом происходит что-то беспокойное. Множество людей наполнило особняк, большинство из них было с оружием, причем некоторые явно находились при исполнении обязанностей, то есть государевы люди с чинами и званиями — на них у него было особое чутье. Все были возбуждены, ходили из комнаты в комнату, шумно переговаривались. Тихо было только в комнате Насти, девочка спала, и кажется, впервые за последнее время ей снились хорошие сны.
Буров еще раз просмотрел ее ауру, погасил ненужные токи, убрал черное пятно, взявшееся неизвестно откуда, добавил энергии и довольно хмыкнул. Насте определенно становилось лучше, тело начало выздоравливать, наполняясь светлой энергией от его оберега. Будет обидно, если все это пропадет под воздействием чужого мага — того, кто решил девочку убить. Темный колдун же никуда не делся, он был где-то в городе, а значит, обязательно заметит выздоровление девочки, и снова проведет обряд.
Тут он почувствовал, что кто-то идет к нему, потом он узнал по ауре Сергея, шевелиться не хотелось, поэтому через пару минут услышал:
— Странник, просыпайся, хозяин зовет.
Тихомир открыл глаза.
— Я не спал, Серый, тебя ждал, веди.
Он встал на ноги, на мгновение пошатнулся, все-таки много силы отдал сегодня на лечение, да и без теплой энергии клена ему еще было тяжело, но собрался и пошел, прокачивая через себя энергию Земли. Не самая лучшая зарядка, но лучше чем ничего, волхв должен уметь пользоваться любой энергией, и звезд и больных жизнью планет, и пространства вокруг, да и силой самой вселенной.
Плохое все-таки здесь место, и люди нехороши, но куда деваться, слово настоятелю дал, что поможет. А девочку жалко, она ни в чем не виновата, у нее душа чистая, плохого, наносного ничего нет, только усталость внутри и горечь. Не повинна она в том, что отец богатый, опасный человек, так уж получилось. На то дано и перерождение, для того и приходим на землю, чтобы понять, как все устроено, и каждому дано свои испытания, жаль, что начинаешь осознавать это лишь тогда, когда жизнь кончается и поздно о чем-то сожалеть, поскольку все уже произошло. Если он поможет Насте, то может ей хватит силы остаться чистой и мудрой, несмотря на грязь больших денег, которая на нее обязательно попадет.
Его провели в кабинет на втором этаже, там уже находилось три человека. Один — высокий, седой с властным, изборожденным морщинами лицом сидел в глубоком кресле за столом и пил кофе. Два других сидели рядом на резных стульях, оба роста небольшого, но по выправке и манере себя вести сразу становилось понятно ясно, что это государевы люди при исполнении, они пили коньяк, судя по запаху — французский.
— Здравствуй, странник, — высокий мужчина встал и вежливо поклонился. — Я отец Насти и хозяин этого дома, да и города тоже. Зови меня Николай Петровичем. А это городской прокурор Игнатьев Сергей Иванович и начальник полиции Павлов Олег Михайлович.
Буров вежливо поклонился в ответ и сел на предложенный ему стул.
— Кофе будешь? — спросил хозяин. — Я с тобой на «ты», Серый сказал, что ты не против такого обращения.
— Не против, — ответил Тихомир. — Кофе не буду, а вот от холодной ключевой воды не откажусь, и замечательно будет, если яблоко принесут или какой другой фрукт, можно даже экзотический, забугорный.
— Сейчас принесут, — Николай Петрович поднял телефонную трубку и что-то негромко произнес, потом с любопытством уставился на Бурова. — А пока несут тебе пищу, расскажи нам, что такое произошло с моей дочерью? Почему она заболела? Только говори проще, эти люди, практики, они не верят в потустороннее, им нужно то, что можно пощупать, или хотя бы проверить. Так что постарайся дать факты, что-то конкретное, то, что они смогут понять и принять.
— Хорошо, я попробую, — кивнул Тихомир. Дверь открылась, пожилая женщина внесла в кабинет кувшин с водой, вазу с фруктами и поставила перед Буровом. Он налил воды в высокий стакан и отпил пару глотков. Вода была неплохой, хоть в ней имелось железо и с десяток других примесей. Он подержал стакан в руках, наполняя энергией, вкус жидкости сразу стал мягче, потом прочистил горло и начал говорить, глядя перед собой. — Если взять немного волос, чуть слюны, ногти от человека, а потом слепить восковую фигурку, используя эти материалы, то для черного мага откроется канал к тому, у кого взяты эти ингредиенты. Когда имеешь канал, то через него можно выкачивать энергию, наводить болезни и даже убивать. Правда, такое умеют немногие и, слава богу, потому что плохое это колдовство. Если говорить конкретно, то девочке через куклу наслали порчу, то есть негативную программу, кроме того пробили защитную ауру, поэтому она теряет энергию, болеет и может умереть. Не могут люди без энергии жить, слабеют они от этого. Медики здесь не помогут, потому что болезни как таковой нет. Сейчас я ее поддержал, поставил защиту, заштопал отверстие, через которое энергия уходила, и дал источник в виде моего оберега, но как только я уеду, моя защита ослабеет, и Настя снова заболеет. Пока кукла с ее волосами находится в плохих руках, ничего больше сделать нельзя.
— То есть, чтобы девочка заболела, использовали что-то вроде куклы вуду? — спросил прокурор. — У нас такое в России, кажется, раньше не практиковалось…
— У нас во все времена делали тряпичные и соломенные куклы для таких целей, — вежливо ответил Тихомир. — Магия во многих странах шла сходным путем, но вы все правильно поняли, вуду использует именно такую магию.
— Мне это ни о чем не говорит, магия, шмагия, — поморщился начальники полиции. — Мне надо проще. Скажите, кого схватить и посадить, и я это сделаю.