— Вот зачем вам товарищ маршал старые Тэ-пятьдесят четвёртые, и пятьдесят пятые? Уже новые танки на конвейере, а эти практически сняты с вооружения. Но всё одно стоят на площадках хранения и просто гниют задарма. Так может, хоть как-то их использовать? Ну я не знаю. В Африку продать, отдать колхозам или как минимум порезать на металл, хотя это самое нерациональное.
— А если война? — Спокойно спросил Куликов, хотя в душе чувствовал правоту Николаева.
— А если война, они так и останутся на площадках, только в виде радиоактивного железа к которому и подойти будет нельзя. — Ответил Виктор. — Не будет никаких танковых клиньев, и воздушных армад. Первое же такое механическое стадо, пойманное на радарах, получит тактическую ядерную ракету внутрь строя, и через пару секунд, обгорелое и радиоактивное будет неровной кучей догорать на земле.
— Да, похоже на то. — Маршал кивнул, и посмотрел на повеселевшего министра сельского хозяйства. — А ты, Дмитрий Степанович, рано радуешься. Я с тебя за каждый танк, или грузовик, возьму продуктами. А то вон, Витя говорит, что у нас солдатики недоедают, а я проверил, и правда. Рацион медицине не соответствует. Ну а чтобы соответствовал, ты мне поможешь.
— Если машин дадите, хоть тысячу, да штук пятьсот танков, я всю армию завалю едой. — Полянский стукнул себя кулаком в грудь.
— Тысячу не дам, а дам грузовиков штук по семьсот, в течении трёх-четырёх лет, и танков без башен, тысячи две. Больше у меня старья нет. Но и так, ты захлебнёшься в этом количестве. Механиков-водителей-то тебе взять негде.
— Найдём. — Уверенно сказал министр, уже готовый к такому повороту сюжета. — Мне, вон, Виктор Петрович обещал специальные водительские удостоверения для сельской местности, без права выезда на дороги общего назначения. А значит откроем краткосрочные курсы, типа «взлёт-посадка»[17] и будут они ездить между фермой и полями, не высовываясь в город. Ну а кого поймают, за этим делом, так колхоз такой штраф заплатит, что председатель сам водителю голову оторвёт.
Разговор тот отозвался в декабре, когда, Виктору присвоили звание полковника, ясно обозначив его статус для всего советского чиновного аппарата. Да, звание по факту не самое высокое, но не какое-то там гипотетическое, «на случай войны», а вполне действительное с правом ношения формы, и для девятнадцати лет более чем приличное.
Причём присвоение звания провели через Верховный Совет, как специальное решение Совета обороны — высшего постоянно действующего совещательного органа по руководству обороной СССР, военному строительству, вопросам оборонной политики. Сделано было так, чтобы ни у кого не возникло даже тени сомнения, что Виктор носит своё звание по праву. Хотя сильно сомневающихся уже не осталось, с тех пор как болтливый министр сельского хозяйства растрезвонил всей Москве, как Николаев его с армией мирил.
И вот это уже был высший класс. Не должность занятая непонятно почему, и не связи с Брежневым, а конкретная работа на самом верху, когда человек свободно вошёл в конфликт между двумя серьёзными ведомствами, и нашёл решение устроившее всех. Это говорило и о зрелости самих решений, и о уровне понимания проблем, и ещё о многом другом, что было отмечено всеми крупными управленцами страны и сделаны весьма далеко идущие выводы относительно самого Николаева и его перспектив.
Было и ещё одно следствие уже не такое очевидное, но отслеженное командой Николаева. На руководящих должностях стали чаще проводить ротацию убирая тех руководителей, которые не справляются, что ещё лет пять назад было совсем не в правилах. Руководители сидели на свих местах словно вросшие в землю пни, и сковырнуть такого начальника было невозможно. Так и уходили, с этих должностей даже не на пенсию, а исключительно в могилу, дорабатывая до последней возможности. Зато теперь, те кто тормозил дело и тем паче заваливал его, имели все шансы уйти с понижением, а на их место активнее выдвигали более молодых. Не с таким аппаратным и кабинетным опытом, но куда более профессиональных. И вообще молодёжь стали активнее задействовать в серьёзных проектах. Виктор пробил собой застарелую пробку в советской управленческой системе, образовавшуюся после войны, когда ветераны просто не желали никуда уходить, и пользуясь своим положением, сдерживали рост молодых кадров. Но после того как Николаев обошёл всё это сооружение на повороте, заняв одну из высших должностей в СССР, всё начало быстро меняться. Не в последнюю очередь благодаря тому, что ситуация в промышленности быстро менялась. Два химических завода, которые ещё строили, уже начали выпускать первые партии различных пластмасс, и производственники, поняв, что есть прекрасная замена металлическим и деревянным деталям, ринулись заказывать формовочное оборудование, ставя полимеры везде где можно. Например, в автомобильных фарах, которые конечно были менее надёжны чем стеклянные, но не рассыпались от одного удара, и стоили в пять раз дешевле.