Особняк Ковена наполнился истошными криками — Мечеслав больше не видел причин скрываться. Мебель можно подлатать — не жалко. Он носился по залам и лестницам, разрушая всё на своём пути — в дело шли и магия, и метла, и подвернувшиеся под руку тяжёлые предметы.
— Ангела! Ангела! Угомони свою дочь! — в исступлении орала тётушка. Беловолосая ведьма — кто бы догадался, что это мать Мойры? театрально падала на уцелевшие кресла, прикладывала ладонь ко лбу и полным драматизма голосом восклицала:
— Ты меня в гроб вгонишь, дитя!
К вечеру особняк напоминал поле боя.
Спать Мечеслав ложился в дальнем углу сада под кустами смородины, мысленно извиняясь перед Мойрой за ожидающий её нагоняй.
— Мойра! Вставай, ленивая девчонка!
У Мечеслава опустились руки. Он даже сегодня не стал убегать — распахнул дверь и дерзко выпалил тётушке в лоб:
— Да не Мойра я, ясно? Меня забросило в её тело вашим паскудным заклинанием! Немедленно верните меня обратно на Буян!
Ведьма изменилась в лице:
— Не Мойра? — переспросила она растерянно и даже испуганно. Куда подевалась крикливая командирша?
Когда тётушка озвучила эту новость Ковену, ведьмы ахнули. Ангела опять картинно завалилась на диван.
Десять минут — и большой холл превратился в библиотеку, спустя пару часов в зал ритуалов.
— Возвращайся назад! — последнее, что услышал Мечеслав, — и верни нашу девочку!
Мир окрасился чёрным и фиолетовым.
— Мечеслав! Мечеслав, это ты?
Над головой — яркое солнце, безоблачное небо и пышные кроны старых дубов. Почему-то в этот раз юный волхв знал — в дом Ковена он больше не вернётся.
Другие мы
Высокие башни тянулись ввысь, будто стремились поспорить в недосягаемости с небом. Уютное кафе у их подножия называлось «Чародей-дуб» — в честь раскидистого дерева, невесть как уцелевшего в царстве стекла и металла.
Молодой человек лет шестнадцати неторопливо допивал холодный кофе. Высокий, не по годам статный, он завязывал свои русые волосы в короткий хвост, а одежду невнимательный наблюдатель мог принять за военную форму. Юноша мысленно посмеивался над названием кафе — какой такой чародей? Только ребёнок верит в чудеса. Взрослый человек, которым он себя уже считал, точно знает, что магии не существует. Да и потом, современная наука способна сотворить все, если не больше — никакое волшебство в подмётки не годится.
И все же им владело странное беспокойство. Будто бы сегодня должно случиться что-то важное. Юноша заказал ещё одну чашку кофе — третью на сегодня, ругая себя на чем свет стоит, что незримые ли силы, собственная ли блажь привели его в это странное кафе в центре города.
Цокот каблуков. Рыжая девушка в пышном, немного старомодном, но красивом платье грациозно прошла мимо него, глядя на барную стойку. Лишь на секунду она остановилась, поравнявшись с его плечом. Наклонилась к уху и тихо прошептала:
— Пусть другой ты в другой реальности знает, что другая я, Мойра, обязательно к нему вернусь.
Она улыбнулась и исчезла за дверью, ведущей в глубину кафе. Юноша залпом допил свой кофе…
Где-то в другом мире волхв Мечеслав, обедающий со своими сокурсниками за дубовым столом, накрытом скатертью-самобранкой, поперхнулся и поспешно глотнул морковного сока.
В голове вдруг прозвучало, насмешливо и в то же время нежно:
«Я обязательно к тебе вернусь»
Сердце угасающей жизни
Первокурсники Школы Созидательной Магии стояли полукругом в глубокой пещере, поросшей кристалликами синего льда. Запах разложения ввинчивался в ноздри даже сквозь респираторы.
Посреди пещеры слабо мерцал тусклым мертвенным светом большой камень, а у его подножия бил ключ — мутно-коричневая вода, от которой шёл тошнотворный пар.
Полковник Черноморов печально фыркнул сквозь маску и рассказал: