— Решили вопрос, Димас, — радостно объявил Женя. — Завтра, как штык, с утра в нашей конторе.
— Ты тоже, — сказал я. — Я Лёне звонил, он приедет утром. Устроим небольшое собрание. А сейчас туда, к деду.
Вернулись уже ко мне, продолжать ужин. Кирилл с опаской покосился на нового гостя, но продолжил болтать о городских новостях, как ни в чём не бывало, а дед в своё время навидался и не такого, так что встретил без проблем.
Для парней этот Дима был свой, да и помню, что выручил меня с остальными, вот бросать на произвол судьбы и не хотелось, и компания ему не помешает. Сам Женя тоже сейчас намного спокойнее, чем был год назад, а он тогда взрывался от любого косого взгляда, почти не спал из-за постоянных кошмаров и пил, как заправский алкаш с большим стажем.
Тут тоже легко не будет, но результат налицо, этот Дима уже не такой, каким казался летом. Пусть побудет поближе к своим, заодно они его и проконтролируют.
А ведь он из богатовских, их уже почти не осталось. Часть из тех, кто был у майора, я успел переманить к себе, остальных перестреляли пивзавод и мясокомбинат, вычислив их местонахождение. Разве что говорят, что до сих пор жив Мишаня Дунаев, но это слухи. Говорят, что он пообещал закопать Черепа, а Череп не жалеет денег киллерам, чтобы нашли этого парня первым.
С самого утра, ещё до официального открытия, я был в конторе. Лёня приехал в нашей зимней форме, пятнистой тёплой куртке и штанах. Такие выдерживали сибирские морозы, а в Краснозаводске было ещё холоднее, чем здесь, там очень сильные ветра.
Собрались втроём, я, он и Женя, как первые три основателя фирмы и соучредители. Вот как летом, когда мы сидели у меня за бутылкой элитного коньяка и сковородкой жареной картошки. Только сейчас был кофе.
— Эта смена спокойная была, — сказал Лёня. — Но эти там уже устанавливают обжиговую машину, а она дорогущая. Там, ты бы видел, Макс, какие агрегаты сейчас запускаются.
— Немного изучал, — я кивнул. — И обсуждал с клиентами. Тут волей-неволей в металлургии начнёшь разбираться.
— А чё, Макс, в Питере правда белые ночи?
— Только летом, но недолго. Может, смотаемся в отпуск потом, глянем получше. Короче, парни, к лету они начнут производство, будут выдавать железорудный концентрат, но на неполную мощность. Там ещё есть медь, но медь будет позже, к двухтысячным, скорее всего. Слишком дорого это запускать, но окупится быстро.
— А камешки? — спросил Лёня. — Там же гора, набитая самоцветами.
— Тут выясняют, потому что там свой собственник. Когда приватизация была, шахты ушли частнику, там с тех пор такой бардак. Эти шахты, оказывается, вообще стороннее юридическое лицо, принадлежащее бизнесмену, которого взорвали ещё в 94-м. А фирму его по всяким дочкам растащили со всем имуществом, вот и шахты потерялись.
— Бардак, ё-моё, — согласился бывший опер. — Даже шахты теряют.
— Но я про другое. Про риски. Как раз обсуждали, что когда начнётся производство, к комбинату резко вырастет интерес со стороны многих лиц.
— Угу, — Лёня и Женя кивнули оба.
— Я говорил с аналитиками из службы безопасности, а они там все выходцы из КГБ. В общем, самый главный фактор риска, как они оценивали — это был Захар, он всегда поглядывал на промышленные предприятия в Сибири. И тут мы сыграли на опережение, не зря тогда повозились.
— Угу.
— Но свято место пусто не бывает, — заключил я. — Будет кто-нибудь другой. Возник вакуум, кто-нибудь захочет связаться с этим сам.
— Наверное, — Лёня вздохнул. — Желающих заработать на халяву — куча.
— Вообще, наши клиенты это понимают, служба безопасности у них сейчас мощная. С тех пор как прогнали Нижегородцева с его гоп-компанией, деньги в безопасность вбухивают совсем другие, на порядок больше, и спецы уже лучше. У них даже конкурсы для частной охраны на местах, кто лучше справится. Это мы ещё успели пролезть, подсуетились. Но… в руководстве головной фирмы нет ни одного бандита.
— Это что, плохо? — Женя усмехнулся.
— С одной стороны хорошо тем, что проще налаживать контакты с губернатором, и довести, что ему выгоднее прикрывать нас, а не разорять и направлять проверки сплошным потоком. Да и другие полезные знакомства есть у клиентов, да и у нас самих. И проще общий язык с силовиками находить.
— Значит, всё будет спокойно? — со смехом спросил Лёня.
— А это как сказать. Кому-то из братвы это может не понравиться, и он захочет свою долю. А мы обсуждали много заводов, которые захапала себе братва, а они до сих пор хапают. Кто-то легализуется, чтобы всё официально было, а кто-то по старинке работает. Все случаи изучают. И было бы легко, нам бы столько денег не платили.