- Постирай!
- Да, сьере.
Потупленные глазки, приятные манеры... Твою ж мать! Обознался! Это Ирая! Взгляд на Дожа - тот спокоен. Прекрасно понял, что это случайность.
- Потом отдашь Эрайе, пусть высушит!
Ну, совсем другое дело - парень расцвёл... После обеда катим за булыжниками. Благо их полно, целые кучи по краям полей, выбранные из почвы. Набираем столько, сколько могут увезти наши битюги. Привозим в замок, выгружаем. Остался песок. Ну, это вовсе не проблема! Его то навалом... Привозим полный воз, сдаём лошадей и транспортное средство Керу, ревниво проверяющему битюгов на предмет повреждений и поломок, и нас зовут на ужин. Время пролетело незаметно. Ну, это всегда так. Когда работаешь, оно идёт незаметно, и всегда в недостатке. Впрочем, перед отправкой на отдых Вольха быстро делает три шарика из глины и песка, мешая их в разной пропорции. Потом кладёт на обломок жерди, удовлетворённо вздыхает - завтра будем смотреть, какой остался цел. Царапает возле каждой из проб понятные только ему значки, теперь можно идти. Только подходим к кухне, как навстречу мне вылетает Хум:
- Сьере Атти! Всё нормально. Все работали. Ничего не случилось. Как обычно.
- Досе Аруанн расскажешь. Ясно? Мне пока рано. Ещё два года, всё-таки.
- Угу, понял, сьере Атти.
Убегает. Мы вваливаемся в заполненную людьми кухню, благо время ужина, и вдруг воцаряется тишина, хотя только что все разговаривали, перешучивались, смеялись...
- Эй, Урия! Давай нам поесть! Голодные - страсть!
Кричит во всю богатырскую стать Дож. Повариха появляется, на лице сердитое выражение:
- Чего орёшь? Голодным не останешься!
И переключается на меня:
- А вам не стыдно, сьере Атти?! Я вчера готовила-готовила - а вы корочку хлеба съели за весь день, да ещё и лес ушли - ужин пропал! Доса Аруанн ни крошечки в рот не взяла! На обеде с сервами вместе кашу ели, а я опять готовила- готовила, и всё зря! Сейчас ужин мастерила половину дня, отнесли его в ваши покои! Доса Аруанн уже трижды спрашивала, когда вы явитесь! А вы опять на кухню?! Ничего вам не дам! Идите, с матушкой у себя обедайте!
Топает ногой, и, обращаясь к моим парням, буквально рычит:
- Миски берите! Олухи!..
Парни виновато смотрят на меня, а Дож шепчет громоподобным шёпотом, от которого дрожит посуда на столах:
- Урия такая! Как сказала, так и сделает!
Я смеюсь, беззаботно и счастливо, потом говорю в спину:
- Простите, тётушка! Больше такого не повторится, обещаю!
И тут меня тянут за рукав, оборачиваюсь - Эрайя.
Потупив глазки и, как обычно, спрятав руки под фартук, лепечет:
- Сьере... Атти... Вас матушка к себе зовёт...
- Иду.
И тут вваливается довольный Юм.
- О! Вовремя! Сделал заказ?
Тот удовлетворённо кивает и выдаёт:
- Не у каждого графа такая есть, сьере Атти!
Я киваю ему в ответ:
- Если понравится - скажу спасибо!
Все охают - опять неслыханная доселе вещь! А я шутливо разворачиваю девушку за хрупкие на удивление плечики:
- Веди, Сусанин...
- Сусаноо? А это кто?
Смеюсь - у меня сейчас удивительно хорошее и доброе настроение:
- А это проводник, который взялся провести купцов короткой дорогой, да заблудился.
Она оборачивается, едва не падает, споткнувшись. Едва успеваю поймать девушку за руку. Девочка тихо благодарит, потом опять спрашивает:
- Но ведь заблудиться каждый может...
- Может. Но не в таком случае.
- В каком?
- До соседнего двора в родной деревне провожал...
Оба смеёмся, и когда поднимаемся по лестнице, я вижу, как у Эрайи время от времени вздрагивают плечи от сдерживаемого смеха. Интересно, а тут анекдоты в ходу?..
Глава 9.
...Печку, точнее, самогонный аппарат сложили за три дня. Потом неделю сушили, прикрыв соломой, чтобы спрятать глину от солнечных лучей. С Вольхой я намучался - уж больно тот хотел соорудить привычную ему печку. А она тут как раз и не нужна! Вмуровали котёл, привезённый из Саля, сверху - крышку конусом, со вставленной неё спиралью из меди, проходящую через деревянное корыто с ледяной водой. Промазали всё той же глиной, готово! Можно запускать вроде. Ан, нет. Надо высушить сперва, потом прожечь-протопить, и лишь тогда потихоньку запускать. Так что две недели потеряно на подготовку. Зато за третью перегнали половину большой бочки сразу! И заказ сьере Ушура закончили раньше срока. Купец, кстати, не выдержал, сам явился за товаром. Ну, не сам, а прислал своего слугу, того самого парня, что проверял первую партию самогона в трактире, Гур. Человек с ледяными глазами профессионального убийцы. Может, и так. Мы проверяем партию товара вместе, сервы с бодрыми криками закатывают тару на воз, жалобно скрипящий под весом почти тонны спирта, а доверенный шарит по двору своими глазами, выискивая неизвестное и непонятное. Ну-ну... Агрегат давно в сарай упрятан. Его и не найдёшь, если не знаешь что искать, и зачем...
Гур рассчитывается. Всё честно. Без обмана. Потом спрашивает:
- Сьере Ушур говорил, что вас, сьере, могут интересовать некоторые товары...
- Совершенно верно...
Список уже заготовлен заранее. Мы с досой Аруанн просидели над ним не один вечер, и я вручаю свёрнутую в трубку белую кору, на которой выцарапано всё, что нам необходимо в ближайшее время. Доверенное лицо пробегает каракули матушки глазами, спокойно кивает:
- Практически всё у нас есть на складах...
Берёт стальную иглу, вставленную в деревянную ручку, и тут же проставляет цены, суммирует, и называет результат. Однако... Приятная неожиданность! Я экономлю почти двадцать процентов от городских цен.
- А что насчёт людей?
Гур словно каменеет:
- Сьере Ушур не занимается работорговлей...
Это выглядит, словно плевок, и я начинаю закипать со свойственной юности горячностью, но тут же беру себя в руки:
- Поскольку скоро обед, я бы хотел вас пригласить поесть с людьми, поговорить с ними. И лишь потом делать выводы. Но сразу предупреждаю - будете спрашивать о рецептуре сгущёного вина, наживёте неприятностей. Об остальном - без ограничений.
Парень колеблется, потом вновь каменеет:
- Нет. Лучше я поеду.
Тут появляется Хум, своей степенной походкой подходит к нам, кланяется, как положено, потом спрашивает:
- Сьере Атти, а новые лемеха заказали? А то уж больно быстро у нас плуги садятся. Лошадок жалко. Кер прямо плачет.
- Заказал, дедушка. Заказал. Через месяц привезут.
Хум довольно кивает, а из дверей кухни высовывается Урия и громогласно, через весь двор кричит:
- Сьере Атти! А ваш гость останется обедать? Я для народа пирогов напекла с мясом и ягодами! Тут ребятишки вчера набрали, пока овечек пасли...
Гур начинает мрачнеть, и в этот момент, как будто в довершение появляется моя спецкоманда - Юм, Вольха, и Дож. Все в переляпанной глиной одежде, возбуждённые, с чертежом пресса для изготовления кирпича и черепицы. Парни галдят, тычут пальцами в бересту, спорят со мной. Я им объясняю и краем глаза вижу немного обалдевшее лицо купеческого приказчика. Как же так? Крепостные спорят с хозяином? Нет, говорят, конечно, с почтением, но не стесняются отстаивать свою точку зрения: Тут спохватывается Юм:
- Сьере Атти, а пилы привезут? Моя совсем села, надо бы новую. Да и мельнице вы говорили...
- А мне тоже инструмент нужен! Ту штуковину, что вы соорудили - просто чудо!
Тут же подваливают мужики, которые реставрируют кузню:
- Сьере Атти, меха закончили! Надо пробовать!
- После обеда, ребята,
- Как скажете!
Словом, обычная картина, которую перекрывает крик Урии:
- Сьере Атти, так гость кушать будет? На него порцию откладывать?
Гур ошарашенно мотает в знак отрицания подбородком, повариха скрывается в кухне, чтобы спустя пару минут появится перед нами с завёрнутыми в чистое рядно ароматными свежими пирогами: