- Девочка моя, ты не представляешь, как я рада! Теперь ты настоящая жена моего сына и скоро родишь ему ребёнка!..
...Слова человеческой самки эхом отдались в мозгу Ооли. Она родит человека! Человека! И - от человека! Какой позор... Какое унижение! Отец прикажет убить дочь и её отродье... Убить её ребёночка... Пусть даже и наполовину человека... Ведь при посадке она успела активировать маяк и послать сигнал бедствия... И через полтора, максимум - два года, за ней прилетят... А их ребёнку тогда будет уже годик и четыре месяца... И его, или её, родную кровиночку уничтожат, дезинтегрируют... Убьют... И этот... Человек... Не сможет ничего поделать... Потому что и его убьют, как опозорившего Клан... За то, что он взял её силой... А потом её привезут на Планету Истинных и сожгут, как чудовище, родившее получеловека... Что же ей делать? Что?!
- Милая, как же я рада... Теперь у меня есть не только сын, но и дочка... И скоро будут внуки... Или внучки...
- М... Мама...
Ооли не выдержала, она порывисто, невзирая на слабость, приподнялась, уткнулась в грудь человеческой женщины и разрыдалась.
- Мама. Я не знаю, что мне делать, не знаю! Я... Боюсь!
Неправильно истолковав её боязнь, доса Аруанн попыталась её успокоить:
- Ну что ты, дорогая моя? Все мы, женщины, через это проходим. Родишь, и ничего не бойся. Всё будет хорошо... И Атти обязательно тебя полюбит, и ребёночка... Он ведь на самом деле добрый, и будет очень тебя любить и ваше дитя. Никогда тебя не обидит...
... И её руки, такие тёплые и мягкие, такие добрые, так нежно гладящие по голове, по волосам... Но Ооли отстранилась и едва ли не выкрикнула, глядя прямо в глаза женщине:
- Ты не понимаешь! Нас убьют! Всех! Через два года!
- О чём ты, девочка? К тебе снова возвращается болезнь?
- Я никогда...
Но тут ладонь зажал ей рот, и Аруан чуть слышно буквально прошипела ей в ухо:
- Не при слугах!
Девушка спохватилась - она совсем забыла про них...
- Доса Аруанн, настой готов.
-Давайте его сюда, и убирайтесь. Нам надо посекретничать.
- И я?
В проём спальни просунулась головка одной из наперсниц - Мауры.
- И ты тоже, дорогая. Это разговор между мамой и дочерью. Иди лучше оповести всех, что мой сын признал Ооли своей законной женой.
- Да, доса Аруанн...
Несколько мгновений суеты, потом женщина отпустила девушку:
- Погоди, я взгляну, проверю...
Подошла к проёму двери, выглянула в гостиную, затем вышла, спустя мгновение лязгнул замок. Звуки шагов, и женщина уселась на кровать:
- Теперь говори. Без утайки. Всё, что ты скрывала раньше, доченька...
- Я... Не болела никаким Биномом... Потому что такая с рождения...
- Ты - не человек?
- Да... Я саури... И так мы выглядим... А через два года, самое большее, сюда прилетят мои соотечественники и убьют всех вас, моего ребёнка, моего... Мужа...
Её вдруг остро обожгло - Атти же теперь действительно стал её мужем. Настоящим. Законным. Пусть и по обычаям этой планеты. Но по правилам, принятым везде, бракосочетание в любом месте, по любым обрядам, по любым законам, считается действительным повсюду...
- Откуда же ты? Если ты говоришь, что они прилетят... Значит, ты - со звёзд? И сколько пройдёт времени, когда они доберутся до нас - два года?
Ооли слабо кивнула. Но тут, неожиданно для неё, женщина улыбнулась:
- Атти тоже со звёзд.
- Вы... Знаете?
Аруанн кивнула.
- Но это тайна от всех. Никто этого не знает, кроме меня и его. А теперь и тебя. Поняла? А относительно того, что нас убьют, то не волнуйся. Сын сказал, что скоро за нами придут его друзья. Так что ничего не бойся. Он сможет защитить тебя и своих детей.
- Сможет?..
Эхом откликнулась Ооли. Но доса вдруг засуетилась:
- Нужно отписать, что скоро он станет отцом.
- Нет!
Ооли почти выкрикнула это слово.
- Не надо.
Аруанн замерла, не понимая.
- Но почему?!
Девушка опустила глаза.
- Он.. . Станет волноваться... Не сможет... Выжить... Или наделает глупостей... Пусть лучше он вернётся живым с войны... И тогда... Тогда...
Тёплые руки вновь обняли девушку. Осторожно прижали к себе. Снова погладили по голове:
- Умница ты у меня редкая, доченька... Всё правильно...
...Только сможет ли Атти спасти её и ребёнка от землян?.. Впрочем, это вопрос далёкого будущего. А угроза близка уже сейчас. Надо помочь ему защитить их... Ооли только сейчас приняла то, что это... Графство... И её тоже... Собственность... А значит, она, как истинная хозяйка этого поместья, должна сделать всё, что только возможно, чтобы защитить свою собственность и своих подданных... Саури вздохнула про себя, но выхода нет. И потом... В то проклятое утро... Когда он затащил её в постель второй раз... Даже несмотря на всю свою ненависть человек был... Нежным...
- Мама...
- Ой, доченька... Как же рада!
Всплеснула руками человеческая... Женщина...
- Мама... Мне надо срочно увидеть всех, кто помогал Атти... Особенно, тех, кто главный на его фабриках...
Доса Аруанн мгновенно стала серьёзной, спустя мгновение произнесла, кивнув головой под коричневым покрывалом вдовы:
- Я вызову всех сюда немедленно...
Империя Рёко.
...Мы въезжаем в столицу Империи, город Рёко. Он напоминает мне обычные средневековые города древней Европы. Такие же узкие, грязные улицы, хаос застройки, и - толпы горожан повсюду, с презрением смотрящих на нас, фиорийцев. Впрочем, когда мимо них проезжают мои три сотни воинов, их лица меняются - презрение исчезает, ему на смену приходит испуг. Ну, ещё бы - триста всадников, закованных в сталь... Шум, гам, непонятная речь вокруг, ещё - духота, пыль, множество насекомых, лепёшки навоза. Все вокруг спешат по своим делам, здесь гораздо более быстрый ритм жизни, чем в Фиори. Там привыкли всё делать неспешно, с расстановкой, с чувством. А здесь - как говорится, кусай и беги. Так принято. Вон двенадцать рабов с ошейниками на шее тащат роскошный, отделанный золотом паланкин, в котором сидит кто-то очень важный. Идущий впереди слуга с надменным видом преграждает путь моему коню и... Летит в пыль, сбитый ударом копыт. Я глажу Вороного по шее, он довольно ржёт. Но тут раздаются крики, откуда то выбегают стражники, бряцая... Они называют это доспехами?! Моё потрясение отражается на лице, но эти идиоты, одетые в грубое подобие кольчуги с шипами, набранной из крупных железных пластин, пытаются меня стащить с коня! Жеребец взвивается на дыбы, почувствовав на узде чужие руки, а я обнажаю свой меч, при виде которого оборванцы в железе шарахаются в стороны, но зато, откуда ни возьмись, появляются стрелки с луками, и мне ничего не остаётся, как вскинуть левую руку и сделать условный знак - к бою!.. Три сотни мгновенно перестраиваются, окружая меня и оттесняя и стрелков и стражников, рёсцы летят на землю, сбитые конями, роняют на землю оружие, потому что плети у моих ребят очень... Увесистые...
- Арбалеты!
Строй ощетинивается готовыми к выстрелу стальными самострелами, и толпа, уже готовая броситься на помощь своим, с воплями шарахается в сторону. На площади остаёмся мы, фиорийцы, и паланкин с прикованными к ручкам рабами. Вижу, как где-то впереди дель Саур, привстав в стременах своей лошади, что-то кричит, но ропот из окрестных улочек не даёт услышать его слова, а мои ребята никого не пропустят сейчас ко мне, будь он хоть сам император Рёко... Меч вспарывает занавески драгоценной ткани, и я выволакиваю на свет божий хрупкую фигурку. На лице совсем молодой девчонки в шитом драгоценными камнями наряде, надменность и капризность. Но когда она повисает в воздухе, удерживаемая лишь моей левой рукой, вся её чванливость исчезает, словно струйка дыма на ветру. Она визжит, а я перебрасываю её через круп Вороного перед собой, заношу меч над её тонкой шейкой. Гневный ропот вокруг утихает в мгновение ока.
- Сигнал всем - трогаемся! Оружие не опускать!
Звучат два сигнала, один за другим, дублируемые грохотом барабана, и стальной прямоугольник, ощетинившийся остриями арбалетных стрел, трогается вперёд. Герцог пытается вновь протиснуться ко мне, но его мягко отпихивают. Мой отряд движется вперёд. А задние фиорийцы... Те, что идут сзади тоже торопливо приводят себя в боевой вид: надевают шлемы, сбрасывают с плеч одетые по походному щиты, Копья опускаются, делая нашу общую колонну похожей на щетинистую змею.
- Передать по цепочке герцогу - пусть ведёт нас к дворцу.