Девушка отошла, выведенная из себя его притворством.
Кортеж покинул дворец и двинулся по утопавшему в тумане парку. Небо было серым. Лес вокруг казался черным. Пегги хотелось знать, как выглядит мир за крепостными стенами, окружавшими дворец, но – увы! – вероятность того, что такая возможность когда-нибудь ей представится, была очень мала. В день своего прилета Пегги проехала дорогу до дворца в карете с окнами, затянутыми кожаными шторами, и совсем не видела окрестностей.
– Поля за крепостными стенами ужасно загажены, – твердила герцогиня де Марвифлор. – Воздух наполнен вонью, которая непременно отравит вас, милое дитя. Только крестьяне, деревенщина, простолюдины с их грубыми носами могут выносить эти запахи. Мы слишком нежны, чтобы выжить в таких условиях. Так погибла юная графиня де Валь-Флери, вы знаете? Аделаида де Валь-Флери, одна из ваших дальних родственниц. Она скучала при дворе. Глупышка мечтала исследовать мир… Какая нелепая идея! Однажды ей удалось усыпить бдительность часовых и сбежать. Она не смогла прожить и больше часа снаружи. Всё восстало против нее: звуки, запахи… Когда ее карета замедлила ход на одном из перекрестков, к ней подошел крестьянин и хотел дать яблоко. От него так ужасно несло зловонием, что Аделаида задохнулась. Она умерла в мгновение ока. Когда ее привезли сюда, лицо у нее было черным, как гнилой орех.
Пегги задумалась, была ли эта история правдой или герцогиня придумала ее с единственной целью напугать свою подопечную. Каждый раз, когда Пегги хотела узнать больше подробностей, герцогиня де Марвифлор сухо ей отвечала:
– Дворец – это рай. Деревья, цветы посажены здесь специально, они очищают воздух, делая его пригодным для дыхания. Мы принадлежим к другой расе. Нам не выжить вне этого оазиса красоты, вот почему ни одному королю, ни одному властителю, достойному этого титула, не пришло бы в голову отправиться марать подошвы своих туфель в грязи по ту сторону крепостной стены. Задумайтесь над этим, дитя мое, если не хотите умереть раньше времени. Бедная Аделаида не пожелала послушать меня, и видите, что с ней стало…
Пегги задавалась вопросом, какие у нее шансы выжить за пределами дворца? Правда ли, что она не смогла бы питаться овощами и фруктами, росшими за его пределами? Неужели она и ей подобные и впрямь обречены есть лишь овощи, выращенные внутри крепостных стен «intra-muros» [5]? Может, все так и есть. В конце концов, она ничего не знала об этой странной планете, с которой ее увезли еще совсем крошкой.
Лай священных псов вернул ее к действительности. Псарня стояла поодаль от дворца, в березовой роще. Она представляла собой уродливое здание из черного камня с решетками на окнах, что делало его похожим на тюрьму. Здесь над собачьими клетками, в башенке с флюгером в виде змеи, жил королевский астролог. Поговаривали, что он давно уже потерял рассудок, однако все боялись его предсказаний. Это был столетний старец, с седой, никогда не чесанной бородой, в которой кишели пауки и прочие, еще менее привлекательные насекомые. Все время он спал, лишь изредка пробуждаясь, чтобы пробормотать туманные пророчества, в которых философы и министры постоянно искали ответы на свои вопросы.
Пегги задержала дыхание. Из-за решеток псарни на нее смотрели маленькими злыми глазками белые борзые. На первый взгляд в них не было ничего страшного. Очень красивые, с белоснежной шерстью, и их даже хотелось погладить. Но делать этого не стоило, поскольку собаки астролога обладали колдовской силой. Непредсказуемые и капризные, то покорные, как овечки, то свирепые, как тигры, они могли лизнуть лицо или оторвать руку без видимых на то причин.
Герцогиня Марвифлор позвонила в ржавый колокол, подвешенный над воротами, чтобы возвестить об их появлении. Им открыл слуга, весь в шрамах. Уже десять лет он кормил этих собак. Пегги заметила, что у него нет двух пальцев на правой руке, левого уха и кончика носа, что, конечно, делало его не слишком привлекательным.
«Спокойно!» – подумала Пегги, сгорая от желания броситься прочь.
В ушах у нее гудело так сильно, что она едва слышала слова герцогини. Девушка пришла в себя, только когда увидела перед собой астролога. Черно-желтый паук ползал по его бороде. Ногти астролога были длиной больше десяти сантиметров. Он, казалось, с трудом открывал глаза.
– Ваше Высочество… – пробормотал он, – милая крошка… для меня большая честь доверить вам сегодня священных собак. Ясно помню, как вы лепечете что-то в колыбельке, кажется, это было вчера… Да! Как быстро летят годы… Дорогая Мария-Женевьева…
– Ну нет, – поправила девочка, – меня зовут Анна-София. Мария-Женевьева моя старшая сестра.
5
Латинское выражение intra-muros означает «внутри стен», то есть внутри крепости или цитадели.