– Мати Макошь, защити наш Род, наполни его великой любовью! Да не разорвутся нити судеб наших, да сойдутся они воедино нам во благо!
В конце молитвы становился князь перед божницей на колени и долго-долго смотрел на немеркнущие лампады.
Глава 5. Злат ключ к алому замку
Теплые лучи солнца просочились сквозь слюдяные окошки.
– Вставай, вставай, ласточка моя!
– Полно, Цвета, ласточки на юг уж давно улетели.
– Заряна, вставай, вели подать одеваться, к тебе отец!
И тогда та, что сама нарекла себя гданой, встала с полатей, торопливо кликнула своих девок и стала собираться к встрече с отцом. Зарислава понять не могла, зачем тато решил с утра пожаловать в её покои. Одно из двух: или сердится, или беда стряслась какая. Первого быть не могло: Стожара она брала два дня назад, и Велемир про то никому не сказывал. Второе: неужели ярлы нагрянули, и всех князь призвал в поход?
Но тут дверь отворилась и вошел сам Веловей, и поцеловал дочь в лоб:
– Ну что, гдана моя, государыня! Вели всем терем к вечеру готовить, князь Гостомысл со старшим сыном сегодня к нам пожалует.
– С сыном…
– Да, княжич Вадим сегодня здесь будет.
– Как это отец?
– Нареченный твой к тебе приедет, Зарюшка! – Цветлана обняла свою воспитанницу.
Зарислава стояла, как вкопанная, забилось её сердце, как ласточка, попавшая в шелковы тенета. Вроде бы и сбывалась её сказка о прекрасном витязе, похожем на Финиста из сказки, но в памяти, словно из глубины вод, восставал и другой образ: светлый лик юноши, на плечах которого была шкура волка. Помнила дева и мягкую волну русых кудрей его, и глубокие лазоревые очи, и шелковые ланиты, от которых тогда оттирала кровь. Был бы он ее нареченным! И поверить не могла дочь воеводы, что ожидает её в этот Ладин день.
Суета царила за теремом воеводиным у Красного Холма: девы готовили поляну к хороводу, ставили шатры, расстилали платы; отроки из младшей дружины возводили потешные ворота, кидали жребий, кому ввечеру стоять в дозоре на сигнальных башнях, осматривали гостевые покои.
В Зариславиной светелке прислужницы сбивались с ног в поисках её любимой ленты, драгоценных колт в виде Жар-птицы, фиалкового навершника, сотканного из редкой царьградской ткани, да рубахи из тончайшего льна с калиновыми листами по подолу.
Но вот зажглись факелы на воротах, показались вдали княжеские стяги: золотые соколы дома Гостомысловичей, да Изборские знамена сына его Вадима. Воевода Веловей принимал гостей в своей богатой гриднице, затем по обычаю остался наедине с Гостомыслом перед божницей, а затем все вышли к Красному Холму славить великих богинь.
Мысли старшего княжича были подобны реке, которую пересекал он со своими отроками в день посвящения: кто, кто будет ждать его на другой стороне священного кола-хоровода, кто подаст ему румяное яблоко? Он шел на подворье как в тумане, видел, как верный Буян привязал у ворот его гнедого, как выстроились музыканты с жалейками и бубнами на заигрыш, как взмахнули платами девы, чтобы затянуть знакомое «А мы просо сеяли», но все ускользало, убегало, как быстрые воды, пока наконец увидел он такое, отчего его ланиты мгновенно обожгло жаром.
На второй стороне хоровода в ряду дев в пестрых навершниках стояла она: высокая, с пышной русой косой в диковинном уборе с Жар-птицею. Вадиму казалось, что в хороводе с ними стоят об руку сами Боги, что слышится ему пение мати Славы в облике Алконоста, спустилась с небес сама мати Лада и разливает гостям меды и священную сурьицу. Затрепетало его сердце, когда дева подошла к нему и протянула алое яблоко. Княжич шептал, как в огневице:
– Зарислава… это же ты… твои очи, твои косы, твои руки…
А она лишь улыбалась в ответ, да робко поцеловала в щеку. А затем словно снова всколыхнулась водная гладь. Нареченные оставили шумный пир, верный Буян подвел коней, да мчались они рука об руку вдоль пахнущего смолою и диким мёдом бора.
Мати Лада! Быть в новом доме миру да ладу. Новый дом ладно стесан-возведён, злат ключ к алому замку найдён.
Глава 6. Калинов мост
– Ну пожалуйста! Ну что тебе стоит?
– Нет, Заряна, и не проси. Теперь ты не дитя малое, теперь ты княжескому дому принадлежишь!
– Ну позволь!
– Проси у отца.
Зарислава упрашивала своего любимого старшего брата, чтобы тот взял её на охоту и разрешил как всегда надеть одежды отрока. Велемиру нравились чудачества сестры, но в этот раз дать добро без отеческого слова он не мог. Веловей услышал голоса детей на своих на подворье и крикнул: