Дольше всех со мной сидел Виктор – он и так был слишком добр ко мне, а после того, как я спасла его от верной гибели, повелитель и вовсе готов был сделать ради меня все что угодно. Он развлекал меня, помогал делать первые неуверенные шаги по комнате и рассказывал о ритуалах и законах в стае, но старательно избегал говорить о своем сыне и о том, что между нами произошло. Наш невинный разговор с Виктором как раз зашел о том, как я его спасла, когда я впервые за последние два дня я снова увидела Алекса.
- Виктор, мне тяжело жить зная, что то, что с тобой случилось, произошло по моей вине… - в очередной раз начала я, но Виктор не стал отмахиваться, как обычно это делал.
- Но ты же спасла меня, а в том, что сделал Предатель, вовсе нет твоей вины! Когда-то я должен был казнить его, но не смог…
- Если бы не я, то ничего этого не случилось бы! И ты бы не потерял способность регенерировать…
- Ерунда! Я остался жив – вот что для меня важнее!
- Разве это можно назвать жизнью? – тихо спросила я, стараясь не смотреть в глаза Виктора. – Стареть, зная, что мог бы жить вечно, если бы только какая-то истеричная дура не натворила глупостей!..
- Натали! Я не хочу больше слышать как ты говоришь нечто подобное в свой адрес! Ты действовала под влиянием Предателя, а не по собственной воле! – Виктор, сидевший на краешке моей кровати, придвинулся ближе и обнял за плечи. – Поверь мне – лучше короткая жизнь, чем совсем никакой. Тем более я всегда мечтал быть обычным человеком…
- Что?! – я не поверила своим ушам.
Отстранившись от Виктора, я заглянула ему в глаза, пытаясь разглядеть в них усмешку, но они были совершенно серьезны.
- Вот так вот! – сказал он, улыбаясь и снова привлекая меня к себе. – Но, не бери в голову, это долгая и печальная история! Лучше скажи, как ты думаешь, сколько еще на этом свете задержится такой бодренький старичок как я?
- Я думаю, что около… пятидесяти-семидесяти лет… - мне было больно думать об этом и строить подобные предположения. – Главное, ты должен вести здоровый образ жизни…
Наверное, сказать оборотню, что он умрет через пятьдесят-семьдесят лет, это все равно, что человеку, у которого нашли неоперабельный рак, сказать, что ему осталось пара лет. Ведь память оборотней устроена таким образом, что десятки лет пролетают для их разума так же незаметно, как для человека – два-три года. Именно этим объяснялось детское поведение семидесятилетней Настасьи.
- Да легко! – бодрым голосом сказал Виктор.
Вдруг, он резко наклонился и легко поцеловал меня в губы – этого я совершенно не ожидала от него, поэтому, еще не поняв, что именно произошло, была еще не в силах сопротивляться. И именно в этот момент в комнату зашел Алекс.
- Отец! Опять ты за свое!
Я испуганно вырвалась из объятий Виктора и подняла взгляд на Алекса, но мои нелепые оправдания застряли в горле, когда я увидела его лицо – он снова стал таким же, как раньше, каким был до того, как я бросила в него тот злополучный шар огня. Ну или почти таким же – приглядевшись, я все же увидела едва заметную тонкую паутинку шрамов, покрывавших его лицо. Виктор посмотрел на выражение моего лица, затем на Алекса и они оба рассмеялись.
- Значит так! Ты, – Алекс посмотрел в сторону отца, - хватит приставать к девушке!..
- А почему это? – возмутился в ответ Виктор, обнимая меня за талию. – Она красивая девушка, к тому же, не замужем!..
- Это точно! – неожиданно легко согласился Алекс. – Доверил ей чуть ли не самую ценную вещь, которая только у меня была, семейную реликвию, можно сказать, а она ее посеяла! Мне пришлось перевернуть вверх дном всю квартиру Константина, чтобы найти там несчастное ни в чем не повинное кольцо моей матери. Но, возвращаясь к нашему разговору - то, что кольцо не у нее на пальце еще не означает, что наша помолвка расторгнута, так как она была скреплена магическими кинжалами!
Виктор самодовольно улыбнулся и снова поцеловал меня – на этот раз по-отечески, в лоб.
- Прошу тебя, не наделай глупостей на этот раз, – прикоснувшись к моему лбу своим тихо сказал Виктор и удалился из комнаты.
Я так и осталась сидеть на кровати, бессильно заламывая пальцы, пытаясь подобрать нужные слова, как-то объяснить свое поведение, но была не в силах произнести вслух и пары слов. Алекс все так же стоял напротив меня, но, в конце концов, первым нарушил тишину.