— Вызываю командующего! Вызываю командующего!
В голосе, что совершенно неожиданно, слышались панические нотки. Рогов встревоженно бросил взгляд на асийчи, Лейя стояла прикрыв свои глаза, остальные две уткнулись в голосферу. Молчат? Ну и ладно.
— Рогов на связи.
— Командир! Это невозможно! Здесь некого спасать! Их нужно уничтожить! Немедля, пока кто-нибудь не увидел это!
— Картинку!
В следующее мгновение его едва не вывернуло наизнанку. Он не был новичком на войне и повидал всякое, но подобное… Головы людей, прикрепленные к металлическим и пластиковым блокам управления конвейера. Обычные человеческие руки, поставленные вместо манипуляторов сборочных автоматов. Ноги вместо шагоходов грузовых платформ. Но самое жуткое — несколько десятков детских тел, спаянных неведомым способом вместе, внутрь которых уходили прозрачные гофрированные шланги, булькающие непонятным раствором. И таких картин было полно. Генерал побледнел, но взял себя в руки:
— Живые там есть?
— Генерал! Они все живые! Все!
Это была едва ли не истерика. Но трудно ожидать чего-то иного, при виде подобного изуверства. Живые, полностью осознающие себя личностями платформы, точно такие же киберсборщики, внутрь которых вместо процессора пересажен мозг человека. Огромный, состоящий из сотен отдельных мозгов центральный управляющий процессор биокомпьютера. Вместо трубопроводов — гигантские артерии и вены. Вместо системы обеспечения — тысячи, если не десятки тысяч человеческих легких. Невероятных размеров желудок, явно выращенный искусственно, снабжал состав захваченной фабрики питательными веществами. Вскрытые установки очистных сооружений представляли собой изъятые у людей человеческие органы, соединенные тысячами капилляров и артерий. Вместо связи — нервные волокна. Вместо соединительных систем — хрящи и кости. Людей просто перерабатывали на составляющие для производства… Биопридатки! Лучше не скажешь. С промытыми напрочь мозгами, с имплантированными чипами подчинения, с тотальным стиранием любых чувств, которые могут повредить работе. Живых, в смысле нормальных людей здесь не оказалось. Михаил напрягся — сейчас он как нельзя лучше понял то, что хотела донести ему Лейя. Затем, словно принимая на себя невидимую, но колоссальную тяжесть ответственности, глухо оборонил в микрофон:
— Изъять все материалы, заложить мины, уничтожить все.
В ответе командира десанта прозвучало явное облегчение:
— Слушаюсь товарищ генерал!
Щелчок отключения, голос оборвался, а Рогов застыл в своем кресле, опустив голову и упершись глазами в пол. Есть ли предел тому, на что способны пойти те, кто называет себя людьми? Настоящими людьми? Но вместе с тем, прикрывающих громкими словами чудовищные преступления?
— Командир, что делать с пленными?
— Пленными?!
Он словно очнулся, вскинул опущенную ранее голову, злобно процедил:
— Откуда тут пленные?!
— Но, товарищ генерал…
Переходя на официальный тон, произнес командир флагманского корабля:
— …Спасательные капсулы. Уцелевшие в отсеках, народа хватает.
Решение, от которого зависят тысячи жизней, пусть и вражеских…
— Будь моя воля — я бы сейчас сказал только одно: пленных не брать! Но… Есть законы войны. Подобрать всех. Под жесткий арест. В конце концов, не уверен, что они знали, что тут творится…