Резко поднялся — в его присутствии в рубке больше нет смысла. Операция завершена, все идет, как запланировано.
— Капитан!
Кап-раз вскинул голову, оторвавшись от пульта. Вопрошающе взглянул на командующего:
— Да, товарищ генерал?
— Челнок и взвод сопровождения.
Мгновение, и тут же ответ:
— Второй ангар первой палубы, товарищ генерал. Охрана будет ждать вас на месте.
Михаил поднялся, и тут же рядом с ним неведомым образом очутилась Лейя.
— Я с тобой. И не спорь…
…После увиденного через голокамеру он подсознательно ожидал чего-то странного — гнилостного запаха разлагающейся крови, сладковатого привкуса тлена человеческого мяса. Но ничего подобного на борту выбранного асийчи орбитального завода, одного из многих, не было. Может, чуть суховатая, на его взгляд, стерильная атмосфера, обычная для космических поселений, и ничего необычного. Сопровождающие его бойцы быстро проверили длинный коридор с уходящими в стены дверями, и только тогда старший охраны, молодой лейтенант дал разрешение идти. Несмотря на вопиющую разницу в чинах и грубейшее нарушение устава генерал не возражал и не спорил. Слишком часто излишне ретивые чинопочитатели получали свою порцию смерти в, казалось бы, тысячи, миллионы раз проверенных и безопасных местах. Так что в этом вопросе резонно было довериться профессионалу, каким был лейтенант личной службы безопасности императора Руси, обученный охране едва ли не с пеленок. Впрочем, будь он без спутницы — Михаил бы еще мог поартачиться, но с Лейей, ни за что! Он подхватил молодую женщину за локоть и спокойно двинулся по коридору бок о бок. Ряды одинаковых дверей с четким шрифтом надписей. Лаборатория один. Лаборатория замещения. Операционная. Операционная. Слишком много подобных надписей. Нехорошее подозрение начало закрадываться ему в голову.
— Куда ты меня притащила?
Аури вскинула на него свои глаза, на этот раз холодные, словно космический вакуум:
— Это главный интеллектуальный модуль, так сказать. Ученые, которых ты так хотел получить для Империи. Пойдем.
Она увлекла его за собой, толкнула чем-то отличающуюся от других дверь, и скользнула в послушно открывшийся проем. Яркий холодный свет ударил по глазам, заставив Рогова несколько раз моргнуть, но когда глаза привыкли, человек ахнул… Не в ужасе. В брезгливости. Потому что перед ним была огромная колба, точнее, цилиндр, в котором плавало тощее, опутанное проводами и трубопроводами тельце с непропорционально огромной головой.
— Познакомься, милый. Сам Стивен Ропштайн. Слышал о таком?
— Тот самый?!
— Разумеется. Откуда он тебе известен?
— Кто же не знает гениального кибернетика?
Он недоумевающе взглянул на замершую неподвижно спутницу, на лице которой было написано явное отвращение.
— Гениального? В некотором роде — да…
Ледяным тоном протянула она слова. Потом добавила:
— Он воистину гениален. По-своему, разумеется. Потому что именно он придумал делать биопридатки к механизмам из живых людей, кастрируя их мозг.
— Что?!
— Не веришь? Можешь его спросить, если не боишься. Для этого придется, правда, подключится к их внутренней Сети, но, думаю, риска в этом не будет. Хотя куда проще считать его мозг. Расширенный, кстати. За счет других. Поскольку обычно человеческий мозг используется лишь на несколько процентов, господин Ропштейн, желая обойти это ограничение решил добавить себе объем, так сказать, мозгов. Что ты и видишь перед собой. Ну а вынужденное пребывание в специальной камере — небольшая цена за возможность стать Богом, как он считает. Тем более, что в любой момент он может использовать виртуальную среду с полным погружением. Любые удовольствия, любые наслаждения, никаких запретов, никаких ограничений. Единственная проблема — на подобную операцию нужен мозг идеально здорового, развитого разумного. Причем, чем лучше будет первоначальное образование донора, тем удачнее произойдет слияние, и тем больший будет коэффициент гениальности.
— Зачем ты мне это говоришь, Лейя?
Женщина не ответила, освободила свой локоть из его руки, приблизилась к стеклу, за которым плавал в растворе уродец. Приложила тонкие пальцы к вискам. Внезапно монстр задергался, обрывая опутывающие его провода и шланги, потом глаза ученого раскрылись, и Рогов готов был поклясться, что на лице монстра проступило узнавание, а потом ужас. А потом он услышал негромкий смех асийчи:
— Ты вспомнил, Стивен? Пришла пора расчета. Прощай!