— Я скучала по тебе, — прошептала она ему на ухо. Она имела в виду их близость, когда она охраняла его каждый день последние два месяца. Однако то, что он взял Тинкер в качестве своей доми,означало резкую перемену в их отношениях. После этого они даже не имели возможности это обсудить.
— Прости меня.
Она укоризненно укусила его за мочку уха. — Если они, неважно кто, были правы, ты этого хотел.
— Это было бестактно, — он лишь за несколько часов предупредил ее о своем намерении предложить Тинкер замужество. Она знала его достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что он захочет моногамных отношений так долго, как Тинкер согласится их сохранить.
— Когда мы начали волноваться о такте? Разве основной причиной того, что ты покинул королевский двор, не стала эта фальшивая элегантность? Я рада, что мы честны друг с другом — и мне она нравится — что неудивительно, поскольку я люблю людей.
— Теперь она эльф, — мягко напомнил ей Волк.
— Телом, но не разумом. Она говорит на разговорном эльфийском так, как если бы это был ее родной язык, но наших обычаев она не знает, Волк. Если у тебя нет времени учить ее, найди ей наставника.
Волк помимо воли покачал головой. — Нет. Я не хочу, чтобы чужой пытался заставить ее принять эту дворцовую элегантность.
— Ты боишься, что она потеряет все то, что внушает тебе любовь к ней?
Только Дисгармония посмела бы сказать ему такие слова… но все же… это была еще одна причина, по которой он любил ее. Она шла на риск вызвать его раздражение, чтобы заставить его увидеть то, что он должен увидеть. Ради нее, он вздохнул и рассмотрел эту возможность.
— Нет, — сказал он, обдумав все. — Я люблю ее человеческие черты, и мне будет грустно, если она совсем их потеряет, но она намного больше, чем только это.
— Тогда пусть кто-нибудь обучит ее. Она чуть не убила нас сегодня, поскольку не смогла согласиться с тем, чтобы пожертвовать мной.
Он узнал достаточно, чтобы не спорить с ней в этом вопросе, но он был благодарен Тинкер за ее решение. Именно храбрость Тинкер и ее способность достичь невозможного изначально привлекли его в ней, и, кроме того, он был бы очень опечален, потеряв Поющую Бурю. — Я постараюсь найти решение. Я знаю, ее нужно обучить нашим обычаям, но я не хочу, чтобы она вынужденно приноравливалась к ним.
— Я никогда не говорила о том, чтобы приспосабливаться. — Дисгармония провела носом по его шее. — Это для трусов.
Он засмеялся в ее короткие синие волосы. — Вот это моя Дисгармония, — он поцеловал ее и отошел, чтобы посмотреть на нее. От волос до ботинок, Дисгармония бросала вызов всем эльфийским обычаям. Однако из всех его секаша она единственная выросла при королевском дворе, и высокий этикет был буквально вбит в нее. Не было никого столь же знающего их обычаи, и при этом в наименьшей степени желавшего принуждать Тинкер исполнять их.
— Ты хочешь, чтобы я этим занялась? — спросила она.
— Слишком хорошо ты меня знаешь, — он потянул за ее тонкую косичку. — Я хочу, чтобы ты была рядом с моей доми, и помогла ей, когда ей будет нужен совет.
— Пони — ее Первый. — Дисгармония произнесла это по-английски: знак, что она хочет максимально честного ответа. — Я буду мешать ему. Я не хочу, чтобы он злился на меня. Он один из немногих, кто не говорил мне всякой херни о том, что я была дурой.[19]
— Пони не из тех, кто ставит гордость превыше долга. Он любит Тинкер, но он знает, что не понимает ее полностью. Он не провел достаточно времени в Питтсбурге, далеко от нашего народа…
— …Как я? — это был печальный момент в их отношениях. Десятилетиями они игнорировали все намеки о том, что они не могут быть чем-то большим, чем дому и та, кто поклялась ему в верности. Тот факт, что она предпочла Питтсбург тому, чтобы быть вместе с ним, дал четко понять, что хоть им и было хорошо вместе, они были не правы.
— Как ты. — Волк взял ее руку, поцеловал, и собрался уходить. — Люди все еще загадка для него.
Она подумала секунду, и вернулась к эльфийскому языку. — Пока это не вызовет гнев Штормовой Лошади, я буду помогать ей.
Глава 4: СМЕРТЬ ГОССАМЕРА
На следующее утро, вскоре после восхода, Они начали первую атаку. Волк услышал приглушенный грохот, а затем громкий крик боли раненого госсамера. По счастью, его люди уже были на ногах и готовы. Только Тинкер, одурманенная сайджином прошлой ночью, все еще спала.
— Пусть Маковая Лужайка запрет анклав, — приказал Волк Маленькой Лошади. — Здесь останется лишь ее охрана, ты и Поющая Буря. Остальные — со мной.
Волк прибыл на взлетное поле слишком поздно, чтобы магически проследить направление атаки. Все, что он смог сделать, это наблюдать, как в тусклом утреннем свете гибнет госсамер. Огромный живой корабль барахтался на земле, его полупрозрачное тело извивалось от боли. Остатки гондолы лежали под ним, раздавленные массивным туловищем. Яркая кровь госсамера разлилась по земле, наполняя воздух призрачным запахом древних морей.
— Мы не можем подойти достаточно близко, чтобы залечить рану, — навигатор госсамера плакал, не скрываясь. — Даже если бы могли, я сомневаюсь, что есть шансы спасти его. Рана огромна, и он потерял слишком много крови. Бедняга.
Госсамер испустил долгий низкий крик боли.
— Вы видели, откуда это пришло? — что «это», Волк не знал, поскольку никто из команды четко атаки не видел.
Навигатор помотал головой. — Я почувствовал удар прежде, чем что-либо услышал. Он содрогнулся, а затем начал падать, и я выпрыгнул.
— Еще одна атака! — закричал Стрела, когда заметил что-то вроде ракеты, выпущенной по ним.
Волк активировал свой самый широкий щит, защищая команду, и окружавших его секаша. — Ближе ко мне!
Ракета ударила в его щит из ветра и взорвалась, превратившись в огненный шар, который по кривой обогнул их, повторяя границу щита. Отраженная энергия брызнула назад с волной распыленной земли, как камень, брошенный в грязь.
Кусок металла проскользнул над ними и ударил в госсамер. Шрапнель поразила его в бок, пройдя через нервный центр существа. Воздушный корабль издал последний агонизирующий стон и затих.
Двигаясь осторожно, чтобы поддерживать свой щит, Волк сотворил заклинание воздушного поиска. Заклинание сделало видимыми завихрения воздуха, возникшие при прохождении ракеты. Они указали на окно, находившееся несколькими домами дальше от шпионского насеста папарацци. Во время первого Включения, возникший Край разрушил все здания между взлетным полем и улицей, так что он имел равную возможность сделать ответный выстрел в снайпера.
Волк вызвал шаровую молнию и послал ее вдоль заклинания. Сгусток энергии, прорезая борозду в земле, полетел по прямой к человеческой постройке. Шаровая молния вонзилась в здание, в одно мгновение превратив его в облако пыли и кучу камней, разлетевшихся по переулку за ним.
— Пусть кто-нибудь отведет команду в безопасное место, — приказал Волк своему Первому. — Остальные идут со мной.
Необходимость поддерживать щит замедлила его продвижение в людских домов вдоль следа, оставленного на земле пролетевшим энергетическим сгустком. Облако пыли постепенно расширялось, покрывая местность, пока он пересекал безлюдную землю Края.
— Держи ветра рядом, — прошептал Стрела, когда они пересекали улицу. — Гнезд стрелков может быть больше, чем одно.
Волк кивнул, в знак того, что понял. Секаша активировали свои щиты, и продолжили движение под их прикрытием. Здание было двухэтажным. От него осталась огромная куча камней, прикрытых сломанной крышей. Если выжившие и остались, наружу им придется выкапываться.
Из облака пыли возник Мейнард, сопровождаемый примерно дюжиной людей в униформе ЗМА. Все они имели магические отметки, подтверждающие, что они люди.
— Волк Который Правит, — Мейнард поклонился и знаком направил своих людей к обломкам.