Он ненавидел насилие, но в то же время жаждал его. Его тело гудело от этого. Если бы я рискнула предположить, то после этого он нуждался бы в жестком трахе, чтобы избавиться от напряжения. Отозвать его — все равно что оставить с синими шарами.
— Нет. Посмотрим, что он скажет. Может быть, он даст нам что-нибудь, чтобы продолжить. Кто знает?
Илай подождал, а затем, двигаясь так быстро, что у меня закружилась голова, он пересек переулок и бросился на Марко.
Это было совсем не то, чего я ожидала.
Илай тоже не ожидал этого.
Марко не боролся как полицейский, отрабатывая движения от бесконечных часов схватки. Марко дрался так, словно его учили на улице, а не в академии. Я почувствовала, как мое сердце заколотилось под грудной клеткой, бешено, как крылья колибри.
Что-то было не так, серьезно не так.
Блядь.
Я не проверяла его.
Я просто думала, что он глупый, самоуверенный новичок.
И это делало меня глупой, самоуверенной новобранкой.
Я направилась в переулок, поморщившись, когда Илай получил хук в челюсть. Но его жажда крови была сильна, и он согнулся пополам и врезался в центр тела Марко, как человеческий таран, отбросив его к стене. Марко поднял глаза, и я хорошо его разглядела. Как я раньше не замечала пустоты в его глазах?
Я наблюдала, как Илай, наконец, отпустил контроль, за который держался. Минуту назад Марко все еще был на ногах и дрался, выглядя почти дерзким. В следующее мгновение он уже лежал на земле без сознания, а Илай все еще колотил его.
— Хватит, — сказала я, хватая его за руку, прежде чем он успел ударить его еще раз. — Я сказала, хватит! — крикнула я, когда он не сразу отступил.
Его голова повернулась, глаза нашли меня, и он судорожно выдохнул. — Правильно. — Он слез с распростертого тела Марко, хрустнув шеей. — Мне показалось или тут что-то не так?
— Мне нужно выяснить, кто он, черт возьми, такой, потому что он не просто безупречно чистый полицейский, как я думала.
— Дерётся, как уличный мальчишка, — сказал Илай, протягивая руку, чтобы потереть челюсть сквозь маску. Мы вышли из переулка, Илай держал голову опущенной, пока мы не миновали последнюю камеру, когда он сорвал маску и посмотрел на меня. — Думаешь, это хорошо или плохо для тебя?
Я пожал плечами. — Почему он так рвется уничтожить Волка, если он нечистый или связан с кем-то другим. Он пытается устранить возможную конкуренцию? Если так, то это определенно плохо. Особенно если тот, на кого он работает, охотится именно за Приспешниками. Это значит, что им нужна торговля оружием. Последнее, что нужно этому району — это еще одна война за торговлю оружием. В прошлый раз это была катастрофа, — сказала я, думая о том, как отца Рейна и Кэша и половину других членов клуба убили или закрыли. В конце концов, им удалось вытеснить конкурентов, но я не была уверена, что клуб когда-либо оправится достаточно, чтобы разбираться с новой угрозой. Они систематически проверяли и добавляли новых членов на протяжении многих лет, но их было всё еще мало, и Рейн был гораздо более разборчив в людях, которых он принимал.
— Он видел твое лицо, — напомнил мне Илай, когда мы подъехали к его машине, припаркованной в нескольких кварталах. Моя была в квартале от переулка.
— Да.
— Если он связан…
— Да, — согласилась я. Я никогда особо не беспокоилась о том, что меня увидят плохие парни. Трудно было чего-то бояться, когда ты живешь в Хейлшторме с десятками других людей, готовых защищать тебя в любое время. — Я останусь в лагере, пока все не уляжется, — сообщила я ему.
— Умный ход. Тебе нужно что-нибудь еще… — протянул он, и я натянуто улыбнулась.
— Я ценю это, Илай.
С этими словами я повернулась и побежала по боковой улице, внезапно став немного более параноидальной, чем мне хотелось бы признать. Я бросилась в машину и выехала на главную улицу, видя, что Илай ждал, чтобы уехать, пока не убедился, что я в безопасности.
С теплым чувством в груди я поняла, что была окружена хорошими людьми.
Когда я вернулась лагерь гудел, гремела громкая музыка, лился алкоголь, клубные шлюхи были выставлены на всеобщее обозрение. Я почувствовала, как мои губы слегка скривились, задаваясь вопросом, со сколькими из них Волк спал в прошлом, прежде чем я напомнила себе, что это было смешно. Он был мужчиной. У него была сексуальная история. Я не могла злиться из-за этого.
— К этому нужно привыкнуть, — произнес знакомый женский голос рядом со мной, когда я поняла, что стою и смотрю.
Я обернулась, разглядывая длинные волнистые рыжие волосы, нежное лицо, большие серые глаза. В последний раз, когда мы виделись, я попросила ее устроить званый обед и пригласить Кэша, Волка, Ло и ее отца. Я не сказала ей почему, просто сказала, что это поможет сохранить их в безопасности. В некотором смысле. Она кормила их, пока я устанавливала бомбы во всех их штабах.