— Закрыто, — сказал мне огромный экземпляр мускулистого мужского совершенства, завернутый в красивый черный костюм, который был их версией охранника.
— Джейни из Хейлшторма. Мне нужно поговорить с Грасси о том, что Абруццо в городе.
Я слегка приподняла бровь, он кивнул и вошел внутрь.
И, что ж, я не ждала приглашения.
Я схватилась за дверь и вошла внутрь, увидев, как охранник покачал головой, отворачиваясь от стола, за которым сидела семья Грасси.
Теперь мне нравились грубые и крутые парни, с потрепанными жилетами, татуировками и бородами. Мне нравились парни, которые носили на рукавах (прим. перев.: имеется ввиду «рукав» — татуировка на всей поверхности руки) свою уличную репутацию. Но если бы это был не мой тип, то люди Грасси поставили бы меня на колени.
Энтони был самым старшим в семье, мужчина средних лет, с проседью в черных волосах, но с сильным лицом, глубокими умными глазами и идеальным оттенком кожи, которым итальянцы, казалось, обладали даже в разгар зимы.
Его старший сын, Лука, был выше шести футов ростом, с телом пловца, одетого в дорогой серый костюм, его черные волосы были зачесаны назад, а темные глаза обрамлены ресницами, за которые любая женщина умерла бы.
Маттео был очень похож на брата — такое же точеное лицо, прямой нос, темные глаза и стройное, но сильное телосложение. На Маттео были темные выстиранные джинсы и толстый вязаный свитер верблюжьего цвета. Волосы у него были длинные, ниспадавшие почти до плеч.
— Я не помню, когда в последний раз мы имели удовольствие видеть кого-то из Хейлшторма, — сказал Энтони, отмахиваясь от охранника, когда они все встали. Лука застегнул пиджак и обошел стол, чтобы выдвинуть для меня стул.
— Хотела бы я сказать, что это светский визит, — сказала я, одарив Луку тем, что я могла назвать только неловкой улыбкой, из-за непривычки к старомодным манерам, таким как отодвигание стульев. Он обошел стол, расстегнул пиджак и снова сел.
— Мой вышибала говорил что-то о том, что Абруццо в городе, — продолжил Энтони небрежным тоном, но я уловила резкость в нем.
— Короче говоря, мой человек сидит…
— За преступление, которого он не совершал? — спросил Маттео, насмешливо улыбаясь.
— О, он сделал это, но это не имеет значения. Вы, ребята, знаете так же хорошо, как и я, что это вообще никогда не имело никакого значения. Единственная причина, по которой он сейчас сидит это то, что у Коллингса появился новый напарник.
— Марко, — согласился Лука, кивая головой, как будто они уже рассматривали этот момент.
— Я вижу, вы, ребята, копали так же глубоко, как и мы. Прошлой ночью я копнула глубже. Его фамилия до того, как он ее сменил? Абруццо. И, конечно, возможно, что он оставил семью и начал новую жизнь…
— Это маловероятно, — авторитетно заявил Энтони. Если ты был в семье, то ты был в ней на всю жизнь. Дело закрыто.
— Вот именно.
— И ты делишься этим, что бы… — спросил Лука, пытаясь найти мою точку зрения.
Черт, я даже не была уверена, какая у меня была точка зрения.
— Просто подумала, что тебе следует знать. Может быть, вы захотите поговорить с ним? Если вы это решите сделать, — сказала я, вставая, и будь я проклята, если все трое тоже не встали, — вы можете найти его в палате один-четырнадцать в «Навесинк Дженерал».
На это я получила три очень похожие белозубые улыбки.
— Позволь мне понять, Джейни, дорогая, — сказал Энтони, не собираясь отпускать меня. — Вы обвиняете Марко в аресте Волка. Вы его избили. А теперь вы пришли к нам, чтобы вовлечь нас в эту ситуацию. Каков ваш план игры?
— Честно? — сказала я, чувствуя, как мои плечи пожимаются, а в голосе слышится отчаяние. — Я не знаю. В этот момент я изо всех сил стараюсь сделать все, что в моих силах. Та вчерашняя новость про дела об изнасилованиях? Это была я. Я раскрыла их и с предупреждением бросила на стол Коллингса. Я привлекла внешнюю помощь, чтобы надрать задницу Марко. Я разузнала про его семью. Я делаю то, что первое приходит мне в голову. У меня нет настоящего плана. В данный момент я просто создаю хаос. И я… я, блядь, понятия не имею, имеет ли хоть какое-то значение то, что я делаю, и я просто… — Я замолчала на безнадежном жесте руки, качая головой.
— Маттео, я думаю, пора предложить этой даме выпить, — сказал Энтони. — У нас с Лукой назначена встреча с одним человеком в больнице, — подмигнул мне Энтони, коснувшись моего плеча, когда проходил мимо.
— Что у тебя есть? Обычно это только правило — угостить красивую женщину бокалом хорошего вина, но это звучит так, как будто у тебя есть хороший виски, налей мне бокал.