— Что? Нет, это не так. Я в порядке. Мне даже ибупрофен больше не нужен.
— Не здесь, — сказал он, проводя рукой по бинту на моей руке. Затем его ладонь прижалась к моей груди, прямо над левой грудью, и осталась там. — Здесь, — пояснил он.
Это не был бы более смертельный удар, если бы он нанес его ножом.
Я почувствовала, как мой позвоночник выпрямился от того, что меня разоблачили, и мой инстинкт выживания немедленно сказал мне отрицать, отрицать, отрицать.
— Что? Не будь смешным. Мне не больно…
— Не лги, — повторил он, слегка покачав головой.
— А я не…
Я не успела закончить фразу, потому что обе его руки внезапно оказались у меня на плечах и почти яростно встряхнули, заставив меня клацнуть зубами. — Ложь ничего не исправит, — сказал он мне с каким-то пониманием, которое пришло только из личного знания.
— Я ничего не пытаюсь исправить! Я пытаюсь выбраться отсюда…
— Взрывать все подряд?
— Разве взрывы могут что-то исправить? — Возразила я, смущенно морщась и пытаясь сбить его с толку. Потому что он был слишком близок, он был слишком близок к тому, чтобы быть правым.
— Это ты мне скажи.
—Я тебе ничего не скажу, — выпалила я и бросилась в укрытие. — Тут нечего рассказывать. Я просто люблю бомбы. Мне нравится все взрывать. У меня это хорошо получается. Это весело. — Все это звучало правдой, потому что так оно и было. Я привыкла к бомбам, как спаниели к воде. — Просто потому, что у тебя, очевидно, есть такие демоны…
— Не надо, — прервал он почти свирепым тоном.
— Что не надо? — Я выстрелила в ответ, вздернув подбородок выше.
— Не думай, что ты можешь знать меня, — закончил он, его руки переместились с моих плеч, чтобы обхватить мое лицо, держа немного слишком сильно, почти болезненно, и я не была уверена, было ли это от его гнева или просто не зная его собственной силы. — Когда-либо.
Какое-то время я молча смотрела на него. Что-то повисло в воздухе между нами. Это было что-то, чего я не понимала на сознательном уровне. Но он был заряжен, наэлектризован, искрился везде, где соприкасались наши тела, вибрировал везде, где нас не было. Волк, казалось, тоже заметил это, его руки ласкали мое лицо, но не отпускали его.
— Не думаю, что ты тоже можешь узнать меня, — сказала я в тишине, но мой голос прозвучал почти… грустный. Но это было просто смешно. Потому что я совершенно не хотела, чтобы он узнал меня. Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал меня. Если бы они знали… если бы они знали, что произошло…
Нет.
Этого никто не узнает.
Никто и не собирался знать.
И уж точно не великан передо мной.
— Упрямая, — сказал он, приподняв бровь.
— Прямо как ты.
Я была вознаграждена еще одной легкой улыбкой, прежде чем его большой палец двинулся вперед, чтобы погладить меня по щеке. Это ощущение пробежало по моему лицу и прочертило линию вниз по центру моего тела, заканчиваясь странным небольшим сжатием в моей плоти, и я почувствовала, как мои губы открылись в удивлении и замешательстве. Его пристальный взгляд упал на мой рот, и давление в моем животе усилилось до боли, прежде чем я, наконец, поняла, что это было: возбуждение.
Но это было невозможно.
Никогда. Не разу. С тех пор — нет…
Нет.
Глаза Волка снова встретились с моими. Наверное, он что-то там увидел, потому что тихо вздохнул, наклонился ко мне и прижался лбом к моему лбу. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не раствориться в нем. Что-то было в этом моменте, что-то тяжелое, но в хорошем смысле этого слова, что заставило меня податься вперед, что заставило меня наклонить голову и предложить свои губы в качестве приглашения.
Но затем его голова слегка повернулась, и я почувствовала, как он целомудренно поцеловал меня в лоб, прежде чем отстраниться. — Кровать, — сказал он, возвращаясь к своему стулу и садясь, демонстративно избегая смотреть на меня.
Я стояла у стойки в течение долгой минуты, делая глубокие вдохи, которые ничего не сделали, чтобы успокоить незнакомый хаос, пробирающийся через мое тело, когда Волк включил телевизор и увеличил громкость. Еще одно молчаливое сообщение мне, мы закончили разговор на эту ночь.
От нечего делать, хотя и понимая, что со сном покончено, я забралась в постель и переключила внимание на телевизор. Я похлопала по кровати и увидела, как один из псов наклонил голову в мою сторону, словно пытаясь понять, жестикулирую я ему или нет.
— У них есть имена? — Крикнула я громче телевизора, не обращая внимания на ворчливого великана.
— Харлей и Чоппер, — ответил он, не повышая голоса, потому что его глубина была слышна даже в самых громких ситуациях.
Не в силах сдержаться, я повернулась с нелепой ухмылкой на лице. — Серьезно? — Насколько банально это прозвучало? Байкер, который назвал своих собак в честь байков? Я имею в виду… ну же. На это я подняла бровь. — Ты смешон, — заключила я, снова похлопав по кровати. — Пошли, Харли, — я позвала собаку, которая смотрела на меня сверху вниз. Но он стоял неподвижно, и я отошла от кровати, и другой адский зверь поднялся вместе со мной. — Значит, ты Харлей, — сказала я, осторожно дотрагиваясь до его спины. — Пошли, Чоппер, — позвала я другого пса, который прыгнул на меня, когда наконец получил нужное приглашение.
С их двумя огромными фигурами, распростертыми на полу, кровать больше не казалась такой массивной и пустой. Я положила руку на каждую собаку и почесала их, наклонившись вперед, как будто доверяя секрет и заявляя: — Я собираюсь завоевать вас, ребята, а затем вы поможете вытащить меня из этого места.
— Не рассчитывай на это, — сказал голос Волка, и я резко подняла голову, чтобы увидеть его сидящим в кресле с закрытыми глазами. Как он вообще услышал, было совершенно за пределами моего понимания.
— Не слушайте его. Он просто ворчливый великан. Один день со мной, и вы будете умолять изменить ваши альянсы, верно. Держу пари, он даже не позволяет вам спать с ним в одной постели.
— Не все поместятся.
— Никто с тобой не разговаривает, — крикнула я, не потрудившись поднять глаза. — У нас приватный разговор, заключенного с тюремщиками. Надзиратель может пойти и напиться.
Я была почти уверена, что услышала настоящий искренний смех, доносящийся из-за моей спины.
Глава 6
Джейни
Как и предполагалось, я не спала. Волк, однако, спал. Как и мои адские звери. Я сидела и смотрела рекламные ролики, гадая, не рискнуть ли мне улизнуть из хижины, далеко ли я уйду. Я решила, что нет, и на рассвете затащила себя в ванную и приняла самый длинный душ в истории человечества, просто чтобы потратить немного времени.
Когда я наконец вышла, Волк сидел на кровати и смотрел на дверь, как будто ждал, когда я выйду. Адские звери ушли, оставив меня гадать, охотились ли они на свою собственную еду или что-то в этом роде. Волк казался таким хозяином, который мог бы это поощрять.
Я тут же пожалела, что не порылась в поисках новой футболки, прежде чем пойти в ванную. Хотя, в отличие от Волка, я была хрупкой, а полотенце было достаточно большим и прикрывало огромную часть тела, я все еще чувствовала себя обнаженной, когда его глаза слишком медленно скользили вверх по моему телу.
— Рука? — спросил он, указывая подбородком на нее.
— Все в порядке, — пожала я плечами, борясь с желанием проверить узел на груди.
В ответ я очень страдальчески вздохнула, когда Волк встал с кровати и подошел ко мне.
— Рука, — сказал он, и я поняла, что это означает: покажи мне свою руку. Когда я не сразу двинулась, чтобы показать ему ее, он схватил ее за запястье и потянул вверх. Он изучал ее в течение минуты, пока его большой палец поглаживал мою пульсирующую точку на запястье, оставляя меня гадать, делал ли он это намеренно или подсознательно. В любом случае, это отвлекало. Точно так же это отвлекало, когда его лоб был на моем, и когда его руки обхватывали мое лицо, и когда он обхватывал мою руку, и когда он спрашивал, все ли со мной в порядке после моего кошмара, и почти каждый раз, когда его взгляд был сосредоточен на мне.