— Оставь это.
— Нет.
— Это не смешно, — прорычала я, изо всех сил толкая его в грудь. Но, что ж, это было все равно, что удариться о кирпичную стену.
— У меня весь день впереди.
— Ты мне нравишься, ясно? Господи!
Его лицо смягчилось, глаза наполнились слезами. Его рука поднялась, чтобы погладить меня по щеке. — Как и ты, Джейни.
Мой живот затрепетал, и тянущее ощущение повторилось вновь.
И тут я поняла, что то, что я считала невозможным, на самом деле возможно.
И на мгновение Земля начала вращаться вокруг Луны.
К сожалению, долго это не продлится.
Даже не на всю ночь.
Глава 19
Джейни
Меня разбудил свет.
Синий и красный, что означало только одно.
Все, о чем я могла думать, толкая Волка изо всех сил, было: слава Богу, я убрала все улики в доме и грузовике. Впрочем, кто знает, что осталось на месте преступления. Хотя я уверена, что Рейн и ребята пытались очистить его, но они, вероятно, были не так хороши в этом, как Хейлшторм.
Волк медленно поднялся, казалось, принимая вторжение с той же легкостью, с какой он принимал все, пока я вставала на ноги, чтобы одеться. К тому времени, как они захлопнули дверь, Волк был полностью одет, сапоги и все остальное, а я все еще неуклюже пыталась натянуть рубашку. Не обращая внимания на стук, он подошел ко мне, выхватил рубашку, закатал ее и надел мне через голову.
— Расслабься, — сказал он, одарив меня взглядом, который был одновременно ласковым и твердым, который говорил: «все будет хорошо», и также «возьми себя в руки». Я втянула в себя воздух, кивнула ему и просунула руки в рукава.
Увидев меня полностью одетой, он подошел к двери и распахнул ее.
И там был очень смиренный, усталый на вид детектив Коллингс и его новобранец Марко, к которому Коллингс даже не пытался скрыть свое отвращение. Марко казался энергичным, взволнованным тем, что находится у двери Волка, тестостерон практически вонял в воздухе.
— Волк (Волк — славянское мужское имя) Ростов? — сказал Марко, его голос был полон неприятной властности от человека, который, вероятно, обмочился бы, если бы кто-то выстрелил в него. — У нас есть к вам несколько вопросов по поводу убийства Лекса Кита.
Через десять минут Волк уже ехал в участок с извиняющимся Коллингсом и торжествующим Марко.
Я влетела обратно в хижину, натянула сапоги, заправила в штаны гигантскую рубашку Волка, схватила его мобильник и ключи от грузовика и отправилась в путь.
Спустившись по подъездной дорожке, я просмотрела контакты Волка и нашла Кэша.
— Надеюсь это важно, Волк, — слабый голос Кэша достиг моего уха.
— Кэш, это Джейни. Коллингс и Марко только что отвезли Волка в участок для допроса.
— Что? — Это был не вопрос, а взрыв. И от кого-то столь же спокойного и беззаботного, как Кэш, это было резко.
— Не знаю, есть ли у них что-нибудь, но я еду туда, чтобы узнать.
— Ладно, малыш. Спасибо. Я позвоню Рейну, а потом сам приеду.
— Ладно, тогда увидимся, — сказала я, бросая телефон на пассажирское сиденье и застегивая ремень, когда выезжала на главную дорогу. Я поняла, что веду машину без прав, и невесело рассмеялась при мысли о том, что меня тоже посадят.
Я бывала в полицейском участке не один раз в жизни. На самом деле, большую часть времени, когда я была там, я находилась в одной из тех комнат для допросов, в которых укрывали Волка. Хейлшторм обычно умудрялся оставаться под радаром большую часть времени, и Ло подмазывала изрядное количество ладоней, чтобы они смотрели в другую сторону, но это не означало, что нас не вызывали время от времени и не задавали вопросов, чтобы соблюсти приличие. Мне доставляло особое удовольствие возиться с детективами, их жалкая подготовка к допросам бледнела по сравнению с моей обширной подготовкой к контр-допросам.
Я села на металлические стулья у стойки администратора, слегка улыбаясь при мысли о том, как трудно, должно быть, пытаться допросить Волка. Поговорим о разочаровании. Он почти не говорил, когда хотел. Я не могла себе представить, какое стоическое молчание он мог изобразить, когда пытался быть спокойным.
Кэш влетел через двадцать минут, Рейн был рядом с ним, оба выглядели полностью проснувшимися и одетыми в джинсы, Кэш в белой футболке, Рейн в черной, ни один из них не надел жилет, но оба все еще выглядели чертовски устрашающе с их ртами, сжатыми в жесткие линии.
— Привет, малыш, — сказал Кэш, обнимая меня за талию и наклоняясь, чтобы поцеловать в макушку.
— Есть новости? — спросил Рейн. Я отрицательно покачала головой. — Детка, забыл спросить. После того, как ты отправила его в душ, ты случайно не делала…
— Все улажено, — сказала я решительно.
— Барби, детка, — позвал Кэш, отодвигаясь от меня и одаривая женщину в приемной теплой улыбкой. У женщины, должна добавить, имя на бирке ясно говорило: Барбара. Она была старше средних лет и выглядела так, будто никогда в жизни не улыбалась, поэтому я предположила, что Кэш знал ее, должно быть, из-за слишком многих привозов в участок, а не из-за дружбы или чего-то еще.
— Что тебе нужно, Кэш? — спросила она твердым голосом, но в ее глазах плясали огоньки. Она питала слабость к Кэшу. А кто бы не питал?
— Не можешь раздобыть три чашки той ядовитой жижи, которую вы, ребята, выдаете за кофе?
Она покачала головой, вздохнув так, что ее пышная грудь вздымалась под темно-синей блузкой на пуговицах. — Хорошо, но ты получишь черный.
— Ты ангел среди простых женщин, — выпалил Кэш, и я могла бы поклясться, что видела, как женщина покраснела, уходя.
— Ты отвратителен, — сказала я, закатив глаза и скривив губы. — А Ло знает, какая ты бесстыдная кокетка?
— Как ты думаешь, почему она влюбилась в меня?
Я фыркнула. — Если ты думаешь, что она купилась на ласковое прозвище и лесть, то ты ее совсем не знаешь.
— Я знаю, что это не так. Это было мое горячее тело.
И на это я рассмеялась, прямо там, посреди полицейского участка, когда мой желудок скрутило узлом и почти тошнило от беспокойства, я рассмеялась.
— Да, — согласилась я, качая головой, — должно быть, так.
Барбара вернулась с кофе, который по консистенции и вкусу напоминал ядовитый отстой, и мы все уселись в кресла и молча стали ждать. Прошел добрый час, кофейные чашки были убраны, и суровый мужчина занял место за стойкой регистрации, лишив нас доступа к добавке, когда дверь в комнату для допросов открылась.
Мы все трое одновременно вскочили на ноги, когда Марко вышел, положив руку на предплечье Волка. Мои глаза задержались там на долю секунды, прежде чем я поняла, что они надели на него наручники. Они надели на него наручники.
Не раздумывая, я бросился вперед.
— Вы арестовываете его! — закричала я, отчего болтовня в участке мгновенно смолкла. — Не может быть, чтобы ты сделал это всерьез, Коллингс! — обвинила я, пробираясь через комнату, опрокидывая стулья на своем пути, чтобы добраться до почти раскаявшегося Коллингса. — Что у тебя может быть…
— Джейни, — резко произнес Волк, привлекая мое внимание. — Возьми себя в руки, — сказал он с мягким взглядом, который, как мне показалось, должен был меня успокоить. Но не было никакой возможности успокоить меня, когда его арестовали за чертово убийство! Из-за меня! — Рейн, — сказал Волк, дернув подбородком, и я почувствовала, как сильная рука схватила меня за талию, едва не сбив с ног, когда я врезалась в широкую грудь.
— Убери свою гребаную руку, или, клянусь Христом, ты потеряешь болтающийся кусочек, который тебе очень дорог, — предупредила я, выкручивая руку назад, чтобы сильно ударить его локтем в живот. Он со свистом выдохнул воздух, но рука только крепче сжалась.