Я проснулась от кошмара, вскочила в постели, зажав рот рукой. Я закрыла глаза, делая медленные, глубокие вдохи, пытаясь отогнать воспоминания, прежде чем они пустят корни. Пытаясь забыть глаза, руки, лезвие ножа, садистский смех.
Я открыла глаза в темной комнате и почувствовала, как паника со свистом улетучилась, мгновенно сменившись гневом, с которым я заснула. Потому, что там был Волк, откинувшийся на спинку кресла и быстро черт возьми уснувший.
Ладно, можно сказать, что у меня довольно слабый контроль над гневом. То есть, у меня его нет. Я вскочила с кровати, схватила несколько журналов и швырнула их один за другим в его спящую фигуру. Первый из них ударил его по лицу, заставив распахнуть глаза, а тело дернулось вверх, словно полностью проснувшись. Я не стала останавливаться, просто отвела назад руку и отправила в полет еще один журнал.
— Какого хрена… — сказал он, достаточно проснувшись, чтобы схватить его в воздухе, но вместо этого он позволил ему ударить себя в грудь.
— Эти. Чертовы. Собаки! — Закричала я, бросая еще один журнал, прежде чем повернуться к кровати, чтобы взять еще. — Ты оставляешь меня здесь с гребаными адскими тварями в качестве моих тюремщиков, даже не сказав мне, как долго ты собираешься отсутствовать или, могут ли они, я не знаю, растерзать меня! И у тебя нечего читать! — Закричала я, выпустив последний журнал, и корешок угодил ему в челюсть.
— Чувствуешь себя лучше? — спросил он так спокойно, как только мог, словно я только что не швыряла в него журналами.
— Нет, я не чувствую себя лучше, черт возьми, — сказала я, скрестив руки на груди и глядя на него.
На это он просто кивнул мне и медленно встал, его длинная фигура развернулась, как пантера, прежде чем он двинулся ко мне. Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не отпрянуть. Но он не остановился, когда оказался передо мной, он прошел мимо меня, его рука коснулась моего плеча, когда он сделал это, он направился к входной двери. Я почувствовала, как мои брови сошлись на переносице, когда он открыл дверь и присвистнул.
А потом я уже пятилась назад, когда его адские твари ворвались в комнату. Я вспомнила, что нужно стоять неподвижно, и замерла, упершись бедрами в кровать.
Волк закрыл дверь и медленно двинулся через комнату ко мне, садясь у изножья кровати. Затем он обхватил меня за талию и потянул вниз. Нет, не просто вниз. Он притянул меня к себе на колени. Я сидела на коленях у Волка. Его сильная рука обхватила мою поясницу, а ладонь легла на бедро. Я все еще пыталась привыкнуть к тому, что нахожусь у него на коленях в одной футболке, то есть без трусиков, и эта футболка задралась почти неприлично высоко, когда я услышала, как он щелкнул пальцами. Не прошло и двух секунд, как я почувствовала, как холодные мокрые собачьи носы коснулись моей ноги.
Инстинктивно я вздрогнула и напряглась. Рука Волка на секунду сжалась вокруг моей спины, почти как объятие.
— Расслабься, — сказал он, и я почувствовала его дыхание на своей макушке.
— Расслабиться? — спросила я, пытаясь казаться возмущенной, но мой голос прозвучал немного хрипло. — Они рычали на меня весь день.
— Ты пыталась уйти.
— Гм, да. Я попыталась уйти. Ты не можешь, черт возьми, похищать людей, Волк! — Я почувствовала, как его плечо поднялось и опустилось. — Нет, ты не можешь просто пожать плечами. Это совершенно неуместно… — Я умолкла от визга, когда один из собачьих языков лизнул мою ступню.
Я могла быть крутой сукой из Хейлшторма, которая справлялась со своим темным прошлым и сумасшедшим дерьмом, которое происходило в моей жизни ежедневно, но у каждого были свои слабости. И я не могла заснуть. Меня было легко вывести из себя. И я была до смешного, отвратительно, раздражающе щекотливой. Мое тело двигалось само по себе, мои ноги дернулись вверх, моя голова повернулась в сторону, пока не оказалась прижатой к шее Волка. Пес, видимо подстегнутый моей реакцией, продолжал свои невинные мучения, пока я извивалась и смеялась в шею Волку. Если бы я обращала хоть какое-то внимание, то заметила бы, как крепко он обхватил меня рукой. — Отзови. Прочь. Свою. Собаку, — я хихикаю, пытаясь сквозь смех втянуть воздух.
Если я не ошибаюсь, я почувствовала, как его грудь подпрыгнула подо мной, как будто он тоже беззвучно смеялся. — Прочь, — хрипло сказал он, и лизание немедленно прекратилось. Мой смех, однако, от этого не остановился. И я продолжал трястись, смеясь в шею горца. Только тогда я поняла, как крепко он меня держит. Именно тогда я поняла, что похитители не держат заложников таким образом. Нет, влюбленные держали друг друга вот так. От этой ужасающе отрезвляющей мысли я дернулась в его объятиях.
— Почему я у тебя на коленях? — Я поймала себя на том, что спрашиваю, никогда не стесняясь в выражениях.
Грохот в груди внезапно прекратился, а руки слегка расслабились. — Собаки.
— А что собаки?
— Им нужно было знать, что ты моя.
Его? Его? Я не принадлежала ему!
— Я не твоя! — Я вскрикнула, пытаясь убежать от него, но он все еще держал меня, удерживая там, где я была.
— Нет, — согласился он. — Они должны так думать.
Хорошо. Так что, возможно, я купилась на это. Очевидно, это были очень хорошо обученные собаки. Они реагировали на вербальные и невербальные команды. Они даже не отошли от своего поста, пока его не было. Может быть, для того, чтобы они не хотели нападать на меня, им нужно было видеть, что их вожак стаи «претендует» на меня. Это имело смысл. Я даже не могла сердиться из-за этого.
— Значит, они больше не будут держать меня здесь взаперти, — сказала я, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Я этого не говорил, — сказал он таким тоном, будто они будут моими охранниками, как бы долго он ни командовал ими. Черт возьми.
— Отпусти меня, — сказала я низким, убийственным голосом, ожидая, что мне придется поберечь свой голос для неизбежного спора, который у нас будет. К моему удивлению, его руки упали с моих плеч, и он отпустил меня. Я вскочила и начал ходить по комнате, а он сидел и смотрел. Примерно на четвертом повороте я остановилась посреди комнаты и повернулась к нему.
— Почему ты держишь меня здесь? Я взорвала ваш лагерь! — Напомнила я ему, желая хоть какой-то реакции. Он мне ничего не дал. — Я убила бог знает сколько людей в доме Лекса! Я… Я стала предателем и взорвала единственный дом, в котором могла бы жить! — Ладно, я немного расчувствовалась. Что я могу сказать? Это была сумасшедшая пара дней. — Черт возьми! Да что с тобой такое? — спросила я, когда он просто продолжал сидеть и смотреть на меня с пустой маской на лице. — Ты что, похож на робота? Полный автомат. Знаешь, у нормальных людей есть чувства и реакции. Они просто так не делают… что ты делаешь? — спросила я, когда он медленно встал и направился ко мне. Было в нем что-то такое, чего я не знала и не понимала, что заставляло меня отступать каждый раз, когда он шел вперед. Я не была той девушкой. Я не отступила. Я не сдавала своих позиций. Никогда. Но я именно это и делала. Я попятилась назад, пока кухонный стол не ткнул меня в спину, и мне некуда было идти. — Что? — спросила я, принимая язвительный, насмешливый тон, потому что это было лучше, чем выдавать странный коктейль страха и возбуждения, который я чувствовала внизу живота. — Ты пытаешься вывести меня из себя? Потому что, новость Волк, меня не так-то легко напугать. Так что ты можешь просто…
Он стоял нос к носу со мной, его таз прижимался к моему, и мне пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть его лицо, но оно было наклонено ко мне, его острые глаза следили за мной. — Тебе больно, — сказал он странно.