Томми развернулся, не совсем понимая, что сказать. Он был в порядке? Честно говоря, он не знал. Он смотрел на свои когти, испачканные засохшей кровью, и его кожа уже зажила. Он спрятал когти под рукава, закинув ноги за край.
— Да, я в порядке, — ответил он, глядя себе под ноги, — извини, что занимаю место, у меня действительно не было выбора.
— Нет, все в порядке! Я рад, что с тобой все в порядке! — сказал Ранбу и подошел.
Он заметил, что Томми вздрогнул, и остановился на небольшом расстоянии. Он взглянул на Таббо, который стоял у двери, глядя Томми в глаза. Ранбу неловко посмотрел на них двоих, оказавшись в ситуации, которую он не совсем понял.
— Итак, что случилось, если вы не возражаете, если я спрошу? — спросил он, повернувшись к Томми после неловкой паузы и полного молчания.
Он не знает, ему никто не сказал. Если он сохранит это в секрете и завтра вечером пойдет по плану, он сможет притвориться, что этого никогда не было, с горсткой свидетелей. Он мог это сделать.
Вместо ответа он уставился в глаза Таббо и попытался угадать, что проносится в его голове, но не смог. Он опустил голову и провел рукой по волосам. Ему нужен душ и, возможно, стрижка.
Он дважды обдумывал этот вопрос.
Неужели будет больно сказать суровую, горькую правду? Он еще не полностью утонул, его разум все еще цепляется за соломинку. Возможно, в этом поможет разделение его бремени и его мыслей.
У него кончилось время, возможность все выпустить вытащила из-под ног со следующими словами.
— Ты не должен мне говорить, все в порядке. Тебе сейчас лучше, правда? — Ранбу не смог скрыть замешательство, любопытство и беспокойство в своем голосе.
Томми покачал головой и поднялся на ноги, у него болели суставы, и как только его тело покинуло теплую комфортную кровать, ему захотелось снова упасть в нее. Он взглянул на Ранбу и сначала подумал, что стал ниже ростом, но все было наоборот, и Ранбу наверняка это уловил.
Он изменился и уже составил в голове длинный ужасный список того, почему он больше не человек.
— Ранбу… — его веки были тяжелыми, и его тело давило на него, он просто хотел спать, но если он это сделал, то завтра наступит слишком быстро, и у него не будет времени на подготовку.
Не то чтобы он многое мог сделать.
— Томми, — Ранбу выпрямился, его тело напряглось, когда Томми медленно приблизился, согнувшись, и темные глаза пронзили его.
Напряженная атмосфера давила на них, Томми казалось, что она почти задыхается. Он так долго был заперт в доме, что ему нужен был глоток свежего воздуха, но он боялся внешнего мира, вступая в контакт с теми, с кем ему еще не удалось воссоединиться. Что бы они подумали? Что бы они сделали?
— Я больше не человек, Ранбу, — слова прозвучали сухо, слабо и немного потрескались. Когда он неуверенно вдохнул, его грудь поднялась, и страх пробежал по его спине. Он чувствовал себя ужасно, но он не мог физически выразить это, он выглядел прекрасно, вообще-то здорово. Хотя казалось, что он слишком долго не ел и не спал, как будто вот-вот рухнет, и если он закроет глаза, они не откроются снова. С другой стороны, с точки зрения внешнего вида все было прямо противоположно, без темных кругов под глазами, его слабый, ничтожный рост значительно улучшился, он получил гораздо больше силы, чем он мог когда-либо желать.
Ранбу сглотнул:
— Я это вижу, — он смотрел куда угодно, только не на свои глаза, глаза, которые больше не были голубыми, — я как… — он замолчал, его выражение смягчилось, и на его лице появилась жалость.
От этого во рту у Томми остался горький привкус, и он повернул голову.
— Томми.
Он сжал руки в кулаки, стиснув зубы. Он снова повернулся к Ранбу, подошел ближе, его глаза загорелись красным, и он оскалил зубы.
— Многое произошло! Очень много, и мне это надоело! Что я сделал, чтобы заслужить это, а, скажите мне! — он крикнул.
Он отшатнулся, перехватывая дыхание.
— Скажи мне, что я сделал?
Ранбу взглянул на Таббо, который широко раскрытыми глазами наблюдал, как Томми снова начал сжиматься. Он пробормотал слова.
— Что я сделал, что я сделал, — неоднократно, сжимая руками голову.
Таббо вспомнил энергичного мальчика, которого он когда-то знал, и то, как ничто не могло его сломить. Независимо от того, что с ним боролось, когда его валили на землю, он всегда возвращался, несмотря на все шансы против него. То, что случилось с храбрым, упрямым мальчиком, который смотрел на светлую сторону вещей, всегда было рядом, чтобы уберечь его и заверить его, что он останется рядом и защитит его. Они поддерживали друг друга, но это ушло в прошлое.
Теперь настала его очередь быть спиной.
Таббо сделал шаг вперед, затем сделал паузу. Томми продолжал разваливаться на глазах, теряя все больше и больше своего прежнего, счастливого «я», пока в конце концов от него ничего не осталось.
Он подошел ближе, пока не смог приблизиться, и крепко обнял его.
— Ты пройдешь через это, Томми, я уверен в этом. Я буду рядом с твоей стороной, — не получилось закончить свою фразу, так как сильные руки оттолкнули его в Ранбу.
— Томми! Почему ты… — он отрезал себя, увидев испуганный взгляд на лице Томми, глядя прямо на него.
— Таббо, нет! Обещай мне прийти завтра вечером, ты, ты будешь… — Томми потребовал, когда он приблизился, но отошел, и его глаза бродили по дому, — ты останешься прямо здесь, с Ранбу, ты понял?
Брови Туббо нахмурились, и он выпрямил осанку.
— Что? Нет! Томми, тебе понадобится моя поддержка, я, я не могу просто позволить тебе сделать это в одиночку! — он спорил, но он бы лгал сквозь зубы, если бы сказал, что взгляд, который Томми послал ему, не запугал его ни в малейшей области и заставил его отказаться от разговора.
Томми определенно стал намного страшнее, как он понял.
Томми положил руку на плечо Таббо, его когти непреднамеренно впились в его кожу. Туббо вздрогнул, но слова Томми заставили его остановиться.
— Туббо, послушай меня внимательно, ты остаешься здесь. Ты не собираешься приближаться ко мне завтра вечером, понимаешь?
Что-то в том, как он звучал, даже если у него были благие намерения, искренне пугало Туббо. Его когти, которые впились ему в плечо ровно настолько, чтобы вытянуть кровь, оттянулись назад, и Томми переключил свое внимание на Ранбу тем же холодным взглядом. Ему даже не пришлось говорить ни слова, Ранбу кивнул головой в согласии.
Хотя, в тот момент, когда Томми отошел.
— Томми.
Его слова были проигнорированы только тогда, когда Томми повернулся к ним спиной и вяло вернулся на кровать, принадлежавшую Ранбу, и, свернувшись на нее, свернулся в клубок, спрятанный под одеялом.
Прошло несколько секунд, прежде чем Таббо сделал шаг:
— Томми, ты действительно планируешь провести остаток дня здесь? В постели? — спросил он, его голос успокоился, несмотря на то, что кровь стекала по задней части его плеч.
Когда он не получил ответа, он слегка сузил глаза:
— Томми, — повторил он раздраженным тоном.
— Что еще делать?
Таббо подошел, половицы скрипели под его ногами, и Ранбу протянул руку, чтобы остановить его, но промахнулся. Дойдя до кровати, Туббо схватил чехлы и сорвал их. Томми попытался оторвать его обратно, но вместо этого его когти случайно раздробили одеяло, и остатки упали на пол.
— Томми! Извините!
Томми усмехнулся, спиной к Таббо. Через несколько секунд он пробормотал:
— Извините… Я дам тебе новый.
— О, — заикался Ранбу от своих слов, почесывая голову, — это нормально, на самом деле, не беспокойтесь об этом, — заверил он, но был застигнут врасплох Таббо, пытавшийся и не сумевший вытащить Томми из кровати, он едва мог заставить его сдвинуться с места. Он явно выложил все свои силы, но казалось, что он, скорее всего, потянет мышцу, прежде чем добиться успеха, и Томми, наконец, выйдет из жалости.
Он всерьез не хотел выходить с постели, она в основном принадлежала ему сейчас. Однако Туббо оставался решительным.