Люкан оглянулся по сторонам, стараясь не палиться.
— Сделай мне одолжение.
Она вскинула темную бровь.
— Прошу прощения?
— Позволь Эйпексу забрать Кейна. Там началась заварушка, а если ты хочешь захватить власть — как мне кажется — тебе пригодятся эти охранники без сломанных костей, верно?
Женщина подошла к нему. Посмотрела в упор.
— Я думала, что ты захочешь стать королем горы.
— Нет, я хочу прикрыть лавочку.
— Значит, мы с тобой в конфликте, даже если ты пожелаешь передать мне власть.
— Когда я сказал, что собираюсь тебе что-то передать?
— У тебя нет выбора.
С этими словами она вернулась к двери. Вбив код, женщина толкнула панель… и отшатнулась.
Запах свежей крови и булькающие звуки смерти говорили без слов.
— Эй! — выкрикнула она. — Достаточно. Прекратите.
Женщина выхватила пистолет и несколько раз выстрелила в воздух… со спокойствием человека, заказывающего ланч в закусочной.
Результатом чего стала тишина и запах пороха.
Она посмотрела на Люкана.
— Сейчас ты отправишься в Колдвелл и закончишь свою работу. И знаешь, если твоя подружка будет играть по моим правилам, я могу сохранить ей жизнь, если она будет полезна мне.
— Пошла к черту.
— Ее жизнь в моих руках, волк.
Дождись своего часа, сказал он себе. Женщина была права, их с Мэйхэмом и Эйпексом мало, чтобы удержать власть. Не сейчас. Но с хорошим планом?
Ему нужно время подумать.
Стиснув челюсти, он процедил:
— Хорошо. Твоя взяла.
— Занесите Кейна сюда, — приказала она. — Здесь есть кровать… так, ладно, пусть он сам это сделает. Хочет поиграть в медсестру, пусть играет.
Последовала пауза. Потом она открыла дверь шире и придержала своим сильным телом.
Эйпекс не глядя на нее прошел мимо с Кейном на руках. Это хорошо. Свет в его глазах был способен испепелить смертного до ботинок.
И, хэй. по крайней мере, Рио не было нигде по близости.
Когда Эйпекс аккуратно устроил Кейна на кровати, двое охранников с фингалами, словно им дали по морде двутавровой балкой, встали возле дальней стены.
Люкан покачал головой, пытаясь убедиться, что Кейн еще жив.
— Молись, чтобы он не умер.
Женщина пожала плечами, словно ей было лень отвечать.
— Умрет он или выживет, мне плевать. «Приспосабливайся и выживай» — вот мой девиз.
— Так ты паразит.
— Нет, я хищник. — Она остановилась возле стола Палача. — Ну и ну… ты только взгляни.
Женщина подняла какие-то бумаги и пролистала их. Потом поднесла к носу и сделала глубокий вдох.
— Твоей женщины. — Она холодно улыбнулась. — Я чувствую ее запах на бумаге. А она художница, вот только рисовала она не тебя. Разочарован?
Когда к нему повернули листки, Люкан подошел, не скрывая свою напряженность.
Удовлетворение женщины буквально окружало ее, как пятна крови на полу.
— Похоже, она хотела запомнить планировку здания.
Взяв листки, Люкан нахмурился. На самом деле это были наброски, поэтажный план санатория. Каждой комнаты, лестницы коридора и шахты, в которой побывала Рио. С соблюдением масштаба. И глава службы охраны была права. На бумаге остался запах Рио.
Она нарисовала это.
— Но ее здесь больше нет, не так ли? — пробормотала женщина. — Потому что ты велел ей спасать себя… как жаль, что люди не способны дематериализовываться, да?
Кода Люкан продолжил хранить гробовое молчание… ведь так поступаешь, кода узнаешь, что тебя нагло использовали… женщина заполнила пустоту в разговоре.
— Зачем ты привел ее в колонию? И не смей лгать мне.
— Она должна была увидеть производственные мощности. — Люкан пожал плечами будто ему было плевать. — Заказ большой. Она хотела убедиться, что мы способны его обеспечить.
— К чему тогда скрытность?
— Она, черт возьми, человек.
— Палач не стал бы рисковать движением фондов. Она была в безопасности. Зачем скрывать ее?
— Я не доверяю никому в этих стенах.
— Даже своему Кейну?
Люкан посмотрел на кровать. Эйпекс сгорбился над мужчиной, словно пытался усилием воли вдохнуть в аристократа жизнь. Казалось, он даже не замечал тот факт, что его лицо было избито, а из губы сочилась кровь.
— Кейн не мой, — поправил ее Люкан.
Глава 47
В ретроспективе, Хосе проклял сам себя.
Он понял это, наконец покидая убойный отдел и повернув в сторону пустого коридора, ведущего к кабинету шефа. Достигнув внешней двери, он не удивился, что окно приемной было темным, но у него было разрешение на вход, поэтому он повернул ручку.