За долгие годы у Хосе тоже набрался хороший список таких звонков от коллег, и тот факт, что сейчас ему не позвонили, был еще одним знаком, что они уже списали его со счетов.
— Если что — то всплывет, — сказал он, — я сразу сообщу тебе.
— Спасибо.
Когда их взгляды встретились, оба знали: под «что — то» он понимал «тело». Они также оба понимали, что порой тела не находят. Было множество пропавших без вести, кого так и не нашли, очень много «глухарей». Взять, к примеру, это убийство. Да, у них есть труп, но можно поставить свой пончик на то, что баллистический анализ пули не даст никакой зацепки. А на самом месте преступления столько мусора, что они не найдут отпечатки или фрагменты тканей, имеющие отношение к убийству.
Просто еще одно убийство в жестоком мире наркобизнеса.
— Поезжай домой, — сказал Хосе парню. — Скажи своей прекрасной жене, что я хочу еще ее гумбо[23].
— Обязательно.
Трей направился к выходу и оглянулся назад, высокий сильный мужчина с умным и серьезным взглядом.
— Я буду звонить вам, когда вы уйдете из полиции. Не только с предложением выпить кофе.
— Обращайся, если понадобится свежий взгляд.
— Спасибо, Детектив.
Когда последний напарник в его профессиональной деятельности вышел из квартиры и ступил на скрипящие ступени, Хосе повернулся к дивану. Кровавое пятно все еще было ярко — красным, но когда этот испорченный предмет мебели окажется на свалке, пятно станет коричневым. Хосе представил, каким был диван, когда его только купили в каком — нибудь мебельном магазине или «Хоум Депот», яркий цвет, упругие подушки, пуфик для ног на полу. Если неодушевленные предметы могли бы умирать, то этот диван погиб мучительной смертью, разбитый, испачканный еще до кровавой бани, истертый до дыр.
Хосе пытался представить, что больше никогда этого не повторит: не будет стоять посреди места убийства, пытаясь собрать частицы мозаики воедино… и у него получилось. Он будет проводить больше времени со своими девочками, помогать жене по дому, присутствовать на выпускном, разрезать торты на дни рождения, зажигать фейерверки, выгуливать собак. Не пропустит больше ни одного Рождества или Дня Благодарения.
Черт, если вдруг захочется отметить День Сурка, то почему бы и нет.
Рыбачить летом. Варить дома пиво осенью. Встречать уютную зиму и радостную весну.
Никаких больше трупов.
И… пропавших без вести.
Никаких больше вопросов без ответов, никаких следов, ничего.
Хотя он не хотел думать о своем бывшем напарнике Бутче О’Ниле, он не смог сдержаться. Он приближался к концу своей карьеры с множеством нераскрытых дел, и Бутч был главным из них… может, потому что причина в том, что оказалось, что коп из Южного Бостона, с густым акцентом, торчащими волосами и невероятной чуйкой на правду словно все еще был рядом.
Хосе все еще помнил, как вошел в квартиру старого напарника тем утром. Как всегда он приготовился увидеть тело, но не потому, что кто — то убил парня, а потому что сам Бутч допился до бессознательного состояния, упал в ванной и разбил себе череп.
Или отравился алкоголем, который вливал в себя в конце каждой ночи.
В конкретно то яркое солнечное утро, Хосе осознал, что привык к всплеску тревожности, который случался, когда он стучал в дверь Бутча и без спроса заходил в квартиру, а потом испытывал приятное облегчение, обнаружив своего напарника в мятой кровати, без сознания, но живого. Ритуал из аспирина, стакана воды и пинка парню в направлении душа стал частью его дня.
Но в то последнее утро… В квартире никого не было. Никто не спал, зарывшись лицом в простыни. Не выключился на диване. Не вырубился в обнимку с унитазом.
Шли дни и недели, но… ничего. Ни зацепок, ни свидетельств, ни тела. Исчез. Но учитывая, как Бутч относился к себе, и жесткую жизнь, которую он вел? Хосе не мог сказать, что был сильно удивлен.
Не — а, у него просто разбилось сердце.
Он оглянулся на диван.
— Нет ничего хуже, чем пытаться спасти кого — то.
Будучи праведным католиком, Хосе проводил много времени в молитвах о своем бывшем напарнике. Он также очень скучал по парню, и не только по личным причинам. Как и Трей, он хотел, чтобы Бутч был на этом месте преступления, вернулся потом в штаб для изучения документов, стучал в двери и задавал вопросы.
О’Нилу не везло в личной жизни, но детективом он был феноменальным.
Редкий человек.
Время от времени Хосе вспоминал его, и когда воспоминания становились слишком болезненными… почти сразу… он переключался, представляя, что Бутч живет в параллельной вселенной в Колдвелле, с красавицей женой и кучкой мелких защитников вокруг него…
Когда острая боль пронзила его лобную долю, Хосе застонал и застыл на пороге кроличьей норы. В любом случае все это фантазии, отрыжка его разума, неспособного принять отсутствие тела для подобающих похорон.
Потирая лицо, он знал: он никогда не справиться с тем, что так и не выяснил, что случилось с парнем. И поэтому всегда сочувствовал семьям, не добившимся справедливости.
— Бутч, куда ты исчез, — пробормотал Хосе вслух.
Он привык говорить со своим бывшим напарником, как бы дико это ни выглядело… но он давно решил, что людям же можно беседовать со своими собаками, верно?
Направляясь к двери, он выключил потолочный свет и закрыл все за собой. Взяв желтую полицейскую ленту, которую навесили на дверь снаружи, он перетянул ее поперек прохода, цепляя на гвозди в наличнике. Потом скрепил все свежей печатью и оставил свою подпись.
Направляясь к лестнице, Хосе подтянул свои брюки и похлопал себя по животу. Наверное, стоило бы начать бегать. Играть в футбол. Как насчет баскетбола у церкви вечером по вторникам и четвергам?
Лестница была грязной и покрытой пылью — как и все здание — и ступени скрипели и стонали под тяжестью его ботинок. С другой стороны, изучив повреждение крыши на месте преступления, удивительно, что здание еще не обрушилось. И на этой ноте он решил держаться ближе к стенам. Добравшись до первого этажа, Хосе…
Шарканье, словно шорох крыс по голым половицам, послышалось справа над головой. В квартире под местом преступления дверь была закрыта. В отличие от всех остальных.
Наверняка кто — то проверил, чтобы там никого не было?
Он подошел к ней, сжал руку в кулак и постучал костяшками.
— Есть кто? Это Детектив Де Ла Круз, ОПК. — Он запустил руку в куртку и достал значок. — Извините, у вас есть пара минут поговорить о вашем соседе сверху?
Было сложно поверить, что внутри кто — то есть. Дилер проворачивал здесь большие объемы товара, он точно обезопасил все здание… которое, судя по информации, которую Хосе нарыл через поисковик, было брошено собственниками, банк запретил право выкупа, и после оно стояло бесхозное на протяжении восьми последних лет.
Хосе посмотрел по коридору напротив. Вторая дверь была открыта. Он повернулся и снова постучал.
— Есть кто дома? — сказал он чуть громче.
В ответ послышался приглушенный шорох, означавший, что внутри был кто — то крупнее рядовой собаки… Но если человек не отвечает, то у Хосе нет оснований для входа. Может, это был кот, мужчина или женщина, просто жившие тихой жизнью.
Точно связанной с наркоторговцем.
— Я оставлю свою визитку. — Он достал карточку из кошелька и затолкал в щель в опанелке. — Я бы хотел задать вам несколько вопросов.
Хосе подождал еще немного, а потом направился вниз по лестнице. Бесило, но он попробует еще… И установит внешнее наблюдение за домом. Тот или те, кто там находятся, рано или поздно отправятся за продуктами. Рано или поздно их пути пересекутся.
Он только вышел из здания, как напротив припарковался черный «Эскалэйд». Учитывая наглухо тонированные стекла и черные матовые диски, машина явно принадлежала кому — то той же профессии, что и у убитого.
23
Гумбо или Гамбо (англ. gumbo, транскрипция «гамбо», транслитерация «гумбо») — блюдо американской кухни, распространенное в штате Луизиана. Представляет собой густой суп со специями, похожий по консистенции на рагу.