Второе отрезали много лет назад… но в его голове перепутались все провода. Острые вещи у паховой зоны открывали шлюзы боли, старой боли, токсичной и отравляющей.
Вот, что он должен сделать, — осознал Вишес.
Он думал, что дело только в оковах и подчинении этой ночью, но… нет, все было глубже и сложнее. Он должен добраться до основы своей слабости, уйти дальше его привязанности к соседу по комнате, дальше общепринятого понимания мужественности.
Он должен вернуться в начало.
К истокам своей боли.
Только взглянув на происхождение своей боли, он сможет восстановить свою силу. И, может, перестанет беситься из — за пустяков.
Джейн в белой латексной маске повернула к нему голову, из ее черт он видел только ее губы и глаза. На задворках сознания Вишес понял, для чего эта пауза. Джейн давала ему возможность сказать стоп — слово, остановить все… слово из трех слогов, тогда исчезнут оковы, маска, красивая женщина обнимет его и успокоит, сняв зажимы один за другим.
Но нет. Он хотел залезть в пасть зверя. Хотел открыть ларец, наполненный его сокровенными страхами, рожденными пережитым насилием. Ему нужно ослабить давление, сконцентрированное там, и нет другого способа это сделать.
Ему нужно пролить кровь.
Переведя взгляд, он посмотрел на своего воображаемого соседа.
Прости, Бутч, — подумал Ви, смотря на образ из памяти. Ты должен уйти. Это слишком личное, даже для тебя.
Как бы сильно Ви не нуждался в присутствии копа в своей жизни, насколько бы близок не был к Брату, был на этой планете всего один человек, кто увидит эту его сторону. И, разумеется, видение кивнуло… хотя причина этой уступчивости была не в том, что Вишес его просто визуализировал. Настоящий Бутч тоже бы понял это.
Бутч Которого В Действительности Там Не Было встал и поднял руку, словно прощался с Джейн, словно они пришли сюда вдвоем и спланировали это. А потом он кивнул Ви с мрачной любовью на лице. Когда он отвернулся и открыл дверь… оказалось, что Не Присутствующая Марисса стояла в коридоре снаружи, с обеспокоенностью на лице, словно она волновалось о Ви, боялась, что он не в порядке.
Она также кивнула Джейн и подняла руку Вишесу. «Я люблю тебя» — казалось, она прошептала именно это.
— Я тоже люблю вас обоих, — сказал он паре.
Потом дверь закрылась, мир снаружи исчез, и остались только он и Джейн… и черная дыра в центре его души, пустота, которую она уже во многом исцелила, но которую ничто и никто, даже ее настоящая любовь не могли заполнить.
В пасть зверя, — подумал он. Проглоченный и переваренный.
А после? Он почувствует себя лучше, как происходит после вскрытого воспаления.
Ви снова посмотрел на Джейн. Но это была не Джейн. Она была хранителем его ночных кошмаров, и он нуждался в том, чтобы она открыла этот проклятый сейф.
Она ждала. И ждала. В огромной ужасной паузе, его гнев рос под кожей, ее анонимность дала ему возможность наложить на ее лицо чужие черты, другие образы, принадлежащие врагам, которые не имели отношения к Обществу Лессенинг и войне и были связаны с желанием сломать его, когда он был ребенком.
Черты его отца, Бладлеттера.
Обнажив клыки, Ви прорычал:
— Катись к дьяволу…
Он закричал так громко, что заревели собственные барабанные перепонки.
Глава 23
Рио мечтала о душе на пути в эту чистую, но древнюю уборную. Душ ей не дали, но она смогла почистить зубы, благодаря чему преобразилась. И сейчас она в одиночестве сидела на больничной койке, рядом с ней горел ладан, а пациент в другом конце помещения шумно дышал за ширмой. Медсестра в мантии была здесь, когда они вернулись, но сейчас снова ушла. Как и Люк.
После того как он снова устроил её на горизонтальной плоскости и напряжено переговорил с женщиной в Дальнем углу, было ясно, что он не хотел уходить. Но им обоим пришлось удалиться.
Люк сказал ей, что скоро вернётся. Что бы это ни значило.
Лёжа на боку — единственный вариант с её раной на затылке — Рио была истощена, но на чеку, прислушивалась к шорохам, изучала тени за коробками. С каждой минутой она набиралась сил… может, это было самовнушение, может, преданность своему делу. Может, причина в шуме над головой… передвижениях, слева направо, на колёсиках. Тележки, решила она.
Но голосов не было. И она не могла утверждать, что слышала шаги.
Ей нужно выбираться из этой койки и…
Дверь открылась, и по размеру фигуры в проёме она узнала Люка… О, и он был с тележкой, на таких подавали еду в доме для престарелых. Может, перемещение таких же тележек доносилось сверху? Он тянул её за собой, тихое вррр и бам — бам от колёс звучало слишком громко в тишине.
Люк не заговорил, пока не подошёл к ней, и говорил он тихо. Она не знала, было ли дело в пациенте за ширмой… Или потому что он скрывался от кого — то. С другой стороны, ей здесь не место, наверняка, он защищал её.
Или себя — за то, что приютил чужака.
— Я принёс тебе душ, — сказал он. — Еда уже в пути.
Рио улыбнулась.
— Ты читаешь мои мысли, да?
Он стоял над ней и, казалось, сканировал её органы, окидывая взглядом с головы до пят.
— Ты выглядишь лучше.
— Да.
Он кивнул и сёл рядом с ней.
— Я не буду смотреть.
— На что… а. — Она пожала плечами. — Я не стесняюсь своего тела. Всём пофиг, не так ли? Это всего лишь анатомия.
— Медицинский взгляд на голое тело.
Она махнула рукой.
— Мы же в клинике. Вроде как.
Люк подтянул тележку ближе. На ней сверху стояла больше чаша, а от воды исходил лёгкий пар. Он также принёс брусок мыла и полотенце для рук, которое было в пятнах, но сложено так, словно только из стирки.
— Дай мне полотенце. — Она протянула руку. — Я сама разберусь.
Люк кивнул так, словно испытал облегчение, и намочил махровую ткань. Отжав её, он вложил тёплый свёрток в её руки.
Было невероятно приятно прижать влажную ткань к лицу и повести вниз по шее. Тепло быстро испарилось, и они с Люком выработали систему передачи влажного свертка из рук в руки. Когда Рио дошла до грудины, то осознала, что в какой — то момент её переодели в рубашку со свободной проймой. Её собственная — разрезанная — вместе с флисом была внизу, и она смахнула ткань…
Она удивилась жалящей боли. Хотя не должна была.
Разве ножевая рана, даже неглубокая, могла исцелиться за несколько часов?
Стянув заимствованную рубашку её ниже, она уставилась на красный разрез между грудями. Бюстгальтер остался на месте, порез прерывался на застёжке, небольшой пробел за ней выглядел как лежачий полицейский на пути перочинного ножа.
В следующее мгновение Рио мысленно вернулась на пол в той квартире, где она была обездвиженная, без возможности остановить того наёмника…
— Что он сделал с тобой?
Поначалу она не поняла, кто обращается к ней. Потом перевела взгляд на Люка.
— Как ты узнал, где искать меня?
— Что он сделал.
Рио свела полы рубашки вместе.
— Ничего.
— Господи.
— В этом плане он меня не тронул.
Когда её спаситель просто продолжил смотреть ей в глаза, стало очевидно, что они думали об одном: что наёмник мог бы сотворить.
— Собака просто появилась в нужное время, — сдавленно произнесла Рио. — Чистое сумасшествие. Но как вышло, что ты оказался в здании? Ты приходил к Мики? Поэтому оказался там?
— Да. — Люк потер лицо, словно оно болело. — Я искал Мики. Знаешь… тебе нужно завязать с торговлей.
Рио вскинула подбородок.
— Тебе тоже. Это губительно для здоровья любого человека.
Когда он покачал головой, Рио воскликнула:
— Нет, не смей сейчас про женщину и кухню. На том полу мог оказаться и ты.
— Чёрта с два.
— Если бы тебе в лицо направили пистолет…