— Я бы приказал стрелять. И когда мои мозги разлетелись бы ошметками по стене, я бы улыбался.
Короткое мгновение Рио думала, что Люк шутит… но потом она увидела безжизненный взгляд, направленный на неё.
Может, лучше вообще ничего не говорить, подумала она.
Она видела подобный взгляд прежде, и он убил всю её семью.
Дрожа, но не желая показывать свою слабость, Рио протянула руку, чтобы принять ткань… и осознала, что сбилась с ритма. Люкан всё ещё споласкивал тряпку. И когда Люк вложил полотенце ей в руку, она снова вернулась к делу, обтирая подмышки и живот. Потом уставилась на свои ноги.
Они весили целую тонну. Не меньше. Даче две.
— Поможешь снять штаны? — спросила Люка.
* * *
При иных обстоятельствах Люкан понял бы это предложение иначе. Но сейчас между ними не было ничего сексуального. Когда он думал о порезе, что проходил между её грудями, о том, как она была распята на полу, а тот ублюдок…
— Да, — услышал он свой ответ. — И не волнуйся, я не буду смотреть.
— Ты благородный мужчина, Люк.
Едва ли. Однако Рио пробуждала в нём лучшее.
Поднявшись на ноги, он ждал, когда она расстегнёт штаны на поясе. Потом ухватился за штанины и аккуратно стянул их с её ног. И в процессе его взгляд был направлен на ширму вокруг самой последней койки в ряду.
И это смешно, на самом деле. И не потому что он пытался не смущать Рио лишний раз.
Он хотел убедиться, что никто её не увидит. Словно кто — то мог её увидеть? Словно кто — то смотрел?
Но он ощущал потребность защищать. Не мог сдержать себя.
Стянув штаны, Рио со стоном села выше на подушки… а потом сама отдала полотенце и провела руками вдоль бёдер, по коленям и икрам. Он повернулся к ней спиной.
Из — за того, что сделал тот человек — или почти сделал — Люкан испытывал острое желание отомстить ему даже после смерти. Хотя раньше ему не было свойственно рыцарство.
— Кажется, я всё.
Он оглянулся за плечо. Рио снова легла на подушки и натянула покрывало. Она закрыла глаза — наверняка, пыталась заснуть, и он её не винил…
— Ты отправился к Мики, потому что не мог найти меня? — спросила она с удивительной твёрдостью.
Когда Рио резко подняла веки, её взгляд был удивительно острым, несмотря на истощение на её лице.
— Да. — Он сел на пол рядом с койкой. — Я подумал, что ты можешь быть там.
— Ты искал меня? — повторила она.
— Мы назначили встречу, забыла?
Она долго изучала его лицо… и Люкан гадал, что она в нём видела. Потом решил что, наверное, ему не понравится ответ на этот вопрос.
— Как ты узнал адрес? — спросила Рио.
Он пожал плечами.
— Узнал и всё.
— Ты уже вёл дела через Мики?
— Боишься, что окажешься за бортом?
Рио, нахмурившись, задумалась над его ответом.
— Ты не в курсе, да?
— Я в курсе многих вещей. — Он скрестил руки поверх груди, чувствуя, как толстовка натягивается на грудных мышцах и бицепсах. — О чем конкретно речь?
— Мики мёртв.
А сейчас она так на него смотрела… словно оценивала его реакцию на случай, что это он убил парня и пытался скрыть от неё… отчего Люк почувствовал себя таким же уставшим, какой выглядела она. Но разве его это дело — женщина из наркобизнеса и то, что она о нём думает?
— Хочешь увидеть шок на моём лице? — пробормотал он. — Кажется, именно этого ты и ждёшь… думаешь, это я убил его?
— А это ты?
— Нет, но я знаю, о чем ты думаешь. Гадаешь, зачем мне это признавать. Особенно зная, что ты работаешь на Моцарта. Многие дилеры принимают близко сердцу, когда отправляешь вашего брата в могилу.
— А ты это знаешь откуда?
— Я бы принял близко к сердцу, будь я твоим боссом.
— Принципиальный, да?
— Практичный, когда доходит до реализации товара. А из принципов я вытащил тебя из дерьмовой ситуации, не так ли? Пару раз. Хотя не должен был.
— А вдруг я нужна тебе живой, чтобы завершить сделку. Если Мики мёртв, а у тебя нет других контактов на подступе к Моцарту, значит, ты встрял. Кому ты продашь свой товар? Он разозлил тебя или что — то произошло?
Люкан отвёл взгляд от койки. Спустя мгновение он встал на ноги и забрал полотенце из её рук. Положив холодную тряпку в фарфоровую чашу, он толкнул столик вперёд.
— Сейчас я уйду, — сказал он. — Вернусь с приходом ночи…
— Вернешь меня в Колдвелл?
Он прошёл мимо рядов коек и только потом остановился и посмотрел на неё.
— Я могу быть честным с тобой?
— Тебе решать, не мне.
Люкан отвёл взгляд. Покачал головой. Снова сосредоточился на Рио.
— Я совсем тебя не знаю, и да, я грёбаный наркоторговец. Как и ты, между прочим. Тебе стоит пересмотреть свое заносчивое поведение, по крайней мере, пока ты здесь. Я нужен тебе, и мне не нравится ярлык ублюдка, который ты на меня повесила после того как я спас твою жизнь, напомни, сколько раз?
— Три, — пробормотала Рио. — Ты спас меня три раза. И я не хотела оскорбить тебя.
— Это извинение? — Он вскинул руку. — Подожди, это мой выбор, как понимать твои слова, не так ли? Что ж, на твоём месте, я бы не испытывал моё терпение. Мне говорили, что я невыносим, когда в бешенстве.
— Повторюсь, я не хотела тебя злить. Я просто задаю вопросы.
— В нашем деле вопросы не задают. Может, стоит запомнить это золотое правило?
Когда он снова зашагал вперёд, Рио затараторила:
— Ты нужен мне. Мне нужна твоя помощь. И спасибо, за то, что целой вытащил меня из той квартиры. Я несу чушь и, наверное, мне стоит поспать… но да, я не хотела оскорбить тебя.
Ушло мгновение чтобы Люкан осознал две вещи: первое — он остановился и второе — он снова оглянулся через плечо.
Когда человеческая женщина уставилась на него с койки, она выглядела меньше, чем была, когда стояла на ногах или говорила. Но не только это казалось относительным. Но еще и власть.
И у неё была какая — то власть над ним.
Конечно, ему было неприятно признавать это, как ей было неприятно слышать напоминания о том, что он спас её. В этом они близки, не так ли?
— Мне не следовало приводить тебя сюда, — пробормотал Люкан, продолжая свой путь на выход.
Забавно, но он не знал, к кому обращается.
Глава 24
Фишка абсолютного понимания всех физиологических процессов в теле вампира в том… что храня в голове такую конкретику, исчезает всякое чувство загадки. Ты прекрасно понимаешь, что происходит, когда ты голоден. Устал. Если дёргается бровь, чешется зад, урчит желудок или болит плечо. В голове сразу марширует целый полк медицинских терминов, поющий песню каждому симптому и комментирующему каждый процесс, нормальный и ненормальный.
Поэтому становится охренеть как тяжело просто существовать. Даже если другое давление в твоей жизни, проходное и несущественное, обойдёт стороной твой разум, даже если закроешь глаза, вставишь в уши беруши и уляжешься в ванну с водой идеальной для твоего тела температуры… в голове все равно будет гудеть рой мыслей.
Порой даже самый острый ум складывает орудие и отключается.
Сейчас настал такой момент для Вишеса.
Лежа на укрытой латексом больничной койке, он словно парил на облаке, всё тело было ватным. Плюшевым. Мягким, как свежий хлеб.
А его ум, его выдающийся ум, его сложный ум… также перезагрузился.
Вишес улыбнулся.
Вдалеке он слышал шум воды в раковине, но его это не беспокоило. Его никто не волновал. Он просто был. Ничто не заполняло его разум, не было боли в сердце, удушающая хватка прошлого не грозилась удавить его, он настолько сейчас присутствовал в моменте, что буквально чувствовал себя секундой неотделимой от вечности.
Блаженство.
Сделав ещё один глубокий вдох, Вишес открыл глаза и посмотрел на своё тело. Кровать была приподнята, так что он мог видеть синяки на лодыжках и запястьях, натертая кожа раскраснелась. Так же с ногами и торсом, они были покрыты красными пятнами, делая из него леопарда. Опустошенный член лежал расслабленно на бёдрах.