Снова встав на ноги, Рио сосредоточилась на двери в клинику. Неважно, что она не знает, где находится. Девятимиллиметровый — достаточная карта… и она не хотела ждать, когда вернется Люк. Он был осложняющим фактором там, где не нужно.
Как всегда, ей нужно выжать свой максимум в добыче информации без серьезного риска для жизни, а отсутствие стабильности в этой среде было очевидно. Хотя она хотела полностью изучить этот место, ей придется довольствоваться тем, что удастся выяснить по пути на выход. Оказавшись в могиле, она не сможет привлечь Моцарта и этих поставщиков к справедливости.
Посмотрев на кровать, Рио вспомнила их поцелуй.
Они не попрощались.
И следующий раз, когда она увидит Люка, может случиться после его ареста.
Черт возьми, почему после стольких лет почти полного отсутствия интереса к сексу, ее привлек кто — то вроде него? Она прекрасно жила монашеской жизнью.
По крайней мере, она могла смело вернуться к целибату. Без проблем. Особенно после того, что произошло на полу той квартиры.
Рио направилась в сторону двери на носочках, пытаясь не ступать всем весом на ногу… вдруг, получится обмануть гравитацию?
Не было скрипа, подумала она о поле под ее ногами. Пол не скрипел…
А, это же бетон. Все верно.
Когда она прошла мимо пустых кроватей, она пересчитала их. И когда дошла до ширмы…
Из — за простыней донесся сдавленный стон боли.
Рио остановилась. Двое мужчин все еще разговаривали… раздался еще один стон, словно тот, кто страдал, пытался занять более удобное положение. И у него не вышло.
Уходи, сказала она себе. Убирайся к чертям отсюда. Немедленно.
Осознав, что она остановилась, Рио посмотрела на дверь, словно так могла перенаправить ноги. Или заставить выход приблизиться к ней.
И спустя мгновение ноги снова сдвинулись с места.
Но не в сторону выхода.
* * *
Стоя перед Палачом и его роршаховским тестом — стеной, Люкан присел на корточки. Вокруг горла мертвого волка сжимался стальной ошейник, но не с взрывчатым устройством в качестве средства против побега. Расстегнув застежку, Люкан снял ошейник и сел на пятки.
Хватит ли жизни в этом все еще теплом теле, чтобы измениться? Если бы Люкан остался на территории кланов, он бы смог распознать характерный узор серого, белого и коричневых цветов на шкуре. Но он давно покинул свой род… ладно, родной ему лишь наполовину… и видит Бог, его мозг заменил эти воспоминания на более полезные, связанные с выживанием в колонии…
Раздалось шипение, словно воздух выпустили из легких под внешним давлением. А потом началась трансформация, мех, до этого статичный, задвигался волнообразно, когда каждая волосинка скрывалась в порах, убирая с глаз волчью форму. Одновременно с этим передние и задние лапы вытягивались и изменялись, передние превращались в руки с пальцами, задние — в босые ступни. Торс расширялся, плечи выступали там, где была узкая волчья спина, заставляя тело перекатиться лицом вверх.
Так что бы пулевая рана была ровно в центре груди.
А ниже талии тазовый пояс выступил вперед, чтобы вместить растущие бедра, а также мужские половые органы.
Ему нужно лицо.
В районе головы волчья морда начала исчезать, пропадал мех, нос, подбородок и щеки начала появляться с изменением костной структуры, над ними выступил плоский лоб и изогнутые брови…
Глаза распахнулись и сфокусировались на Люкане. Губы зашевелились, слова на выдохе было не разобрать, а изо рта выступила кровь.
Попытка к коммуникации была короткой. Раздался вздох, а потом кашель, слабый кашель… за которым пришла смерть.
— Господи, — пробормотал Люкан, уставившись на лицо.
— Так ты знал его.
Люкан посмотрел на Палача, мощного мужчину в черном с головы до пят.
— Не верю, что ты смотался в горы, чтобы прищучить этого гада. Если ты ждал, что разозлишь меня или замотивируешь к подвигам, то ты промахнулся. Я ненавижу этого козла.
Палач улыбнулся, блестящие глаза принадлежали маньяку, который наслаждался убийствами также, как нормальный человек получал удовольствие от хорошего ужина или ночи спокойного сна.
Словно смерть — это что — то естественное, неотъемлемо связанное с его благополучием.
— А ты хорошо замотивирован, не так ли? — пробормотал мужчина.
— Тогда зачем тебе отправляться к кланам и рисковать возможными проблемами? Моя родня — придурки, готовые сожрать себе подобных… в прямом смысле слова. Не стоит привлекать их внимание, поверь мне.
— Я не ходил в горы. Он сам пришел сюда. Кто это?
Люкан прищурился.
— Мой кузен.
— Так это семейное воссоединение. Как мило.
Едва ли, подумал Люкан, начав выписывать круги в коридоре, воспоминания когтями вцепились в центр его груди…
Прежде чем он успел себя остановить или просто напомнить себе тысячу причин, почему нужно держать свои эмоции в узде, он с размаха пнул труп в живот. От удара мертвые руки и ноги дернулись, голова жестко ударилась о бетонный пол.
Он повторил. Еще. И еще, и еще….
Что — то теплое брызнуло в него. Он посмотрел вниз.
На его толстовке была кровь, и он смахнул ее так, будто ему было плевать на пятно. Просто нужно было соскочить с футбольного поезда.
Снова фокусируясь на Палаче, Люкан требовательно спросил:
— Ты решил, что это я, когда выловил его? Поэтому ты его застрелил?
— Сейчас светло. Можешь быть уверен, в него стрелял не я.
Охрана, подумал Люкан. Среди них были люди, до него доходили слухи. Кто знает, насколько они правдивы.
Люкан покачал головой.
— Нет, они думали, что это я… поэтому ты начал меня искать. Они решили, что я ушел в самоволку, и когда они притащили к тебе волка, ты должен был выяснить, я ли это. Что ждет Мэйхэма в награду за то, что он доставил меня к тебе?
— Он переживет этот день.
— Везунчик. Это место просто парк аттракционов с кучей игр и забав. — Люкан скрестил руки на груди. — Твоя охрана решила, что они сделают тебе одолжение, ведь они не в курсе нашего соглашения… так бывает, когда подключаешь наемников. Они хорошо выполняют работу только наполовину. А ты решил, что потерял ниточку, ведущую к Моцарту. Ты разозлился, потому что на этом волке не было твоего ошейника, ты не знал точно, я это или нет. Прокол.
— Ты разошелся в своих предположениях.
Да пофиг, подумал Люкан.
— Одно я знаю наверняка — что такие проблемы тебе не нужны. — Люкан кивнул на тело на полу. — Когда он не вернется домой, остальные отправятся на его поиски.
— И какие же, по — твоему, проблемы меня ждут?
— Если они попадут сюда, то санаторий станет самым большим в мире рестораном на вынос… и ты будешь блюдом в меню.
Палач снова улыбнулся, сверкая клыками.
— Никто не войдет и не выйдет отсюда втайне от меня.
О, да ладно, — подумал Люкан.
— Ах ты, маленький умный сучонок.
Палач прошел вперед, пока они не встали нос к носу.
— Следи за языком, волк. Ты можешь легко оказаться на месте твоего родственника.
— Он мне не родственник, по крайней мере, я его таковым не считаю. А если хочешь всадить в меня пулю, то стреляй наверняка. — Люкан раскинул руки в стороны. — В самое сердце.
Когда лицо Палача одеревенело, стало ясно, что ему явно не нравится их обращение.
И речь не об обращении из человека в волка.
Динамика сил существенно изменилась, ведь изначально именно Люкан имел критическую уязвимость. Сейчас… Палач хотел то, что ему мог дать только он.
Хитро, хитро.
— Я жду, — не уступал Люкан.
Глава 29
Рио убеждала себя, что должна уйти, по возможности максимально исследовать территорию, найти выход, вернуться в Колдвелл… но она отодвинула ширму, свисавшую с потолка. На кровати, на спине лежал… обгоревший пациент в ужасном состоянии: его лицо представляло собой открытую рану, черты припухли и блестели, глаза были закрыты. Оставшаяся часть торса и рук выглядела также плохо, ничего, кроме открытого мяса, не стянутого бинтами, вероятно, потому что любая марля просто прилипнет намертво к…