Кроме меня в доме живут ещё двое мальчишек-племянников. В кузне они на подхвате. Разжечь с утра горн, а вечером его вычистить. Доставить заказ клиенту. Дома – помочь стряпухе Марис по хозяйству. Хольс-то холостяк. Вот что странно. Мужичку уже под тридцать, а всё один живёт. Ну да его проблемы. Меня, в отличие от него, слабый пол вниманием не обделяет. Ещё бы! Над самым высоким фиорийцем я возвышаюсь на добрую голову. Плечи широкие, когда в кузне молотом машу, вечно то одна, то другая соседка забежит, станет у дверей и смотрит, смотрит. Только глаза маслеными становятся и шальными. Пока Хольс не разозлится да не гавкнет. Он меня и речи учил: показывал на предмет и называл его. Я повторял, пока не оттачивал произношение. Потом начал слова складывать в предложения. Ну а дальше – дело практики. С мальчишками, с Марис, с самим хозяином. Так что спустя семь месяцев, поскольку на Фиори год дольше, чем имперский, я стал довольно сносно объясняться на местном наречии.
Изготавливаем мы всякую мелочовку: подковы, грубые инструменты, пилы, топоры, гвозди для подковки лошадей, ну и так, ерунду всякую. Иногда даже посуду мастерим. Кузня у Хольса не очень богатая. Он ведь мастер третьей категории, следовательно, имеет право на один горн, две наковальни и определённый перечень изделий, который нарушать нельзя. В частности, изготавливать оружие и доспехи ему запрещено. Это – для мастеров первой категории. А таких на всё Фиори двадцать человек. И лорду Симсу с его баронством иметь первокатегорийного ремесленника по рангу не полагается. Все оружейники в герцогствах сидят, и в наше нищее владение их не затащить.
Правда, я, когда один остаюсь, стараюсь не забыть свою науку. У нас же в Империи офицеру меч положен, и дуэли тоже никто не отменял. Так что владеть клинком умею. Ну а поскольку настоящего оружия у меня нет, да и было бы – сразу меня вздёрнули бы на виселице, машу деревянным. И то когда лишние глаза отсутствуют. Серву или горожанину владеть оружием запрещено под страхом смерти.
Это ещё хорошо, что я не серв! Сразу попал в горожане – спасибо Хольсу. Крепостным вообще не позавидуешь. Днями и ночами копаются в земле, работают на лорда бесплатно, плюс куча других обязанностей и подати. Затюканные, измученные, вечно голодные и оборванные. Симс все соки из своих крепостных выжимает со страшной силой. И всё ему мало. На город облизывается, но пока не лезет. Понимает, что сил для захвата у него нет. Вот и давится пока слюной. Хотя рано или поздно ничем хорошим это не кончится. Либо лорд полезет на стены Симса, либо город просто придавит барона. Хорошо бы ещё, чтобы без меня это всё случилось. Но вот об этом лишь мечтать можно. Жизнь здесь, в баронстве, впрочем как и во всём Фиори, унылая и серая, и менять одно на то же самое – смысла нет. Что в Симсе, что в Ганадрбе, что в Сале или Ордусе – один порядок, один уклад жизни, один закон. Точнее, его отсутствие. Простому человеку – шаг влево, шаг вправо без разрешения карается виселицей. Плаха здесь для благородных. Так что приходится пока жить и не высовываться, хотя иногда такая тоска накатывает, что выть хочется. Зная, что домой путь заказан и умирать придётся здесь…
…Я иду по улицам Симса, слегка покачивает. Интересные ребята попались мне в таверне. Захотели перепить бывшего пилота. Результат – трое под столом, четвёртый хмыкнул и ушёл к себе. Естественно, им был я. Правда, ступать приходится преувеличенно осторожно, потому что вино довольно крепкое, но то, что я доберусь до дома Хольса, сомнений не вызывает. Если бы…
Быстрые шаги, и реакция подводит. Сноп искр из глаз, сухой треск. Темнота… Прихожу в себя на чём-то трясущемся и раскачивающемся подо мной. Визжат несмазанные оси, и приходит понимание через раскалывающиеся мозги, что меня везут на телеге. Попытка пошевелиться ни к чему не приводит – мои руки и ноги крепко стянуты прочной верёвкой. Сквозь писк осей доносятся отдельные фразы, и я пытаюсь их разобрать:
– Здоровый…
– Барон будет доволен…
– Хороший солдат выйдет…
Это что получается?! Меня украли, чтобы забрить в местную армию?! Совсем, что ли? Ведь я горожанин! Свободный человек! Эти твари вообще ничего не думают, что ли?!
Когда возмущение чуть проходит, поскольку даже голос подать не удаётся из-за забитой мне в рот вонючей тряпки, я с ужасом понимаю, что скоро лишусь ног и рук. Верёвки затянуты настолько туго, что конечности просто не чувствуются. Боги! Они что, с ума сошли?!