В отличие от гаража дом, стоявший позади, был старым. Знаменуя собой период возрождения готики, он выставил напоказ залихватские шпили, башенки, фронтоны и вызывающие водосточные трубы. Дом назывался прежде Березовым и принадлежал двум сестрам — старым девам. Новые хозяева, Коуторн и его жена, использовали в интерьере все мыслимые викторианские уродства, резные каминные полки были заставлены вазами из волнистого зеленого стекла, чучелами птиц и восковыми муляжами фруктов под колпаками. С подозрением взглянув на Руперта Марголиса, Коуторн провел пришедших в гостиную и вышел позвать жену.
— Это последний писк моды, — мрачно заметил Марголис, — весь собранный здесь викторианский хлам. — Над камином висела олеография, изображавшая женщину в греческой тунике с лилией в руке. Он сердито посмотрел на нее. — Коуторну лет шестьдесят, а его жена ведьма. Оба бредят молодежью. Наверно, молодые люди, которые бывают здесь, надеются, что это барахло пойдет им на свадебные подарки. — Марголис желчно рассмеялся.
Берден подумал, что редко встречал такую нетерпимость, но, как только вошла миссис Коуторн, начал понимать причину язвительности Марголиса. На экстравагантно худой хозяйке было очень короткое платье с очень короткими рукавами, прическа ее напоминала метелку из перьев для смахивания пыли, и в этой метелке торчал цветок примулы.
— О, привет, Ру. Вы не жалуете нас вниманием. — У Вердена неожиданно появилась уверенность в том, что женщина видела Марголиса до сегодняшнего дня не более одного раза, но уже облагодетельствовала художника уменьшительно-ласкательным именем одного из героев «Винни-Пуха». Охотница за знаменитостями. Она запрыгнула в кресло со стеганой обивкой и нашитыми в местах пересечения стежков обтянутыми материей пуговицами, выставив чуть ли не на всю длину тощие ноги. Марголис совершенно не замечал ее. — Так что же с Энн?
— Мы надеемся на вашу помощь, миссис Коуторн, — медленно проговорил Берден, но посмотрел на ее мужа, пожилого мужчину с седыми усами и армейской выправкой. Если бы мода на солдатскую форму, распространившаяся среди молодежи, коснулась старших поколений, Коуторн оказался бы в струе. Ему очень подошел бы мундир гусара. — Во вторник вечером вы устраивали вечеринку, мистер Коуторн. Мисс Марголис была приглашена, но, как я понимаю, не пришла.
— Верно, — живо откликнулся Коуторн. — Она заглянула днем, сказала, что обязательно будет. Но — увы! Должен сказать, я чертовски беспокоился. Слава Богу, вы подключились.
— Да, а Дики Фэрфакс ради нее прикатил аж из Лондона. — Миссис Коуторн сместилась по креслу в сторону Марголиса. — Их считают друзьями. Очень близкими, смею добавить. — Она захлопала жирно накрашенными ресницами.
— Фэрфакс, писатель? — До этого утра Берден никогда не слышал о нем, но не желал второй раз за день прослыть филистером.
Миссис Коуторн кивнула:
— Бедняжка Дики очень сердился, что ее нет, и отчалил около одиннадцати.
— Оставил один из лучших моих бокалов для бренди на колонке с дизельным топливом, — грубовато вставил Коуторн. — Удивительная беспардонность!
— Но весь вечер он находился здесь? — Берден думал о времени между восемью и одиннадцатью. Если верить анонимному письму, именно тогда все и произошло.
— Да, здесь. Пришел ровно в восемь и сразу принялся накачиваться неразбавленным виски.
— Ты чересчур придирчив, — с неудовольствием вмешалась миссис Коуторн. — Придирчив и ревнив. Потому что Энн предпочла его. — Она издала металлический смешок. — Меж нею и Расселом что-то есть.
Берден взглянул на Марголиса, но художник весь ушел в свои мысли. Миссис Коуторн ткнула костлявым пальцем под ребро мужу:
— Или он сам себя таким образом обманывает.
Кровь прилила к розовому и без того лицу Коуторна.
Волосы его напоминали белую шерсть или шкуру уэст-хайлендского терьера.
Внезапно Марголис поднялся. Он обращался к Вердену, словно в комнате никого больше не было.
— Энн дала Дики отставку несколько месяцев назад. Сейчас у нее кто-то другой. Не могу вспомнить его имени.
— Случайно не Джеф Смит?
По выражению лиц Берден понял, что имя им ничего не говорит. Он вспомнил строки письма: «Это сделал высокий темноволосый молодой человек, и у него черная машина. Зовут Джеф Смит». Конечно, имя не настоящее. Никакой он не Смит.