Изящная внешность Дени расположила в его пользу первого же не слишком торопившегося водителя, и, удобно усевшись справа от него, он стал широко раскрытыми, горящими любопытством глазами смотреть на незнакомый огромный мир.
Через двадцать минут он уже вылез на площади Оперы. Погода стояла ясная и прохладная, и уличное движение не выходило за рамки приличий. Дени отважно ринулся по переходу на другую сторону улицы и дошел по бульвару до отеля "Скриб", где заказал номер с ванной и гостиной. Оставив чемоданчик у коридорного, ой тотчас же вышел купить велосипед.
Утро прошло как сон; восхищенный Дени не знал, куда направить лыжи; он явственно ощущал в глубине своего "Я" тайное желание разыскать какого-нибудь волка и укусить его, но понимал, что найти жертву будет не так-то просто, и не хотел поддаваться влиянию чернокнижников. Он не сомневался, что, если повезет, ему удастся подобраться к зверям из зоопарка, но оставил эту возможность про запас, когда станет совсем невмоготу. Новенький велосипед привлек все его внимание. Эта никелированная штуковина зачаровала его и к тому же могла пригодиться для возвращения в пещеру.
В полдень Дени поставил свой велосипед перед отелем. Швейцар не без удивления посмотрел на него, но элегантность Дени и, в особенности, глаза с рубиновым блеском, казалось, отбивали у людей охоту делать ему какие-нибудь замечания. С легким сердцем он отправился на поиски ресторана. Он выбрал с виду приличный и малолюдный; скопление народа все еще немного смущало его, и он побаивался, что, несмотря на его общую культуру, на манерах его лежит легкий отпечаток провинциализма. Он выбрал столик в сторонке от других посетителей и попросил побыстрее его обслужить.
Но он не предполагал, что в таком тихом с виду месте именно в тот день должно было состояться ежемесячное собрание любителей голавля по-рамболитански, и Дени, посреди трапезы, узрел неожиданную процессию респектабельных розовощеких и веселых мужчин, которые тут же заняли семь столиков, накрытых на четыре персоны. При этом внезапном наплыве посетителей Дени нахмурил брови; как он и ожидал, к его столику учтиво приблизился метрдотель.
- Прошу меня извинить, месье,-сказал этот гладко выбритый и вальяжный мужчина,- но не были бы вы столь любезны разделить ваш столик с девушкой?
Дени мельком взглянул на соплячку и вернул брови в изначальное положение.
- Сочту за честь,- сказал он, привставая. - Благодарю, месье,- пропищала девчонка музыкальным голоском. Выражаясь точнее, голосом музыкальной пилы.
- Если вы благодарите меня,- продолжал Дени,- то что же остается делать мне? - Подразумевалось: как же мне благодарить вас.
- Это удар судьбы,- изрекла красотка. И она сразу же выронила сумочку, которую Дени подхватил на лету.
- Ах,- воскликнула она.- У вас замечательная реакция! - О да,- подтвердил Дени.
-- И глаза у вас странные,-добавила девушка спустя пять минут.- Сразу вспоминаешь о... о... - О! - воскликнул Дени. - О гранатах,- заключила она.
-Что поделать, война,-сказал Дени. - Не понимаю вас...
- Я полагал,- уточнил Дени,- что вам придут на ум рубины, но так как вы вспомнили всего лишь о гранатах, то я объяснил это теми ограничениями в потреблении, которые неизбежно влечет за собой война через отношение причины и следствия.
- Вы окончили Высшую школу политических наук? поинтересовалась черноволосая телка.
- Чтобы никогда больше не возвращаться к этим наукам.
- А вы парень что надо,- не к месту вставила девица, которая, между нами говоря, всякий раз притворялась девственницей.
- Я с удовольствием отвечу вам тем же, только употреблю существительное женского рода,- отпустил комплимент Дени.
Они вместе вышли из ресторана, и плутовка поведала волку человеку, что занимает в двух шагах отсюда замечательную комнатку в гостинице Башли-Выжималка.
- Хотите взглянуть на мою коллекцию японских этикеток? просюсюкала она на ухо Дени.
- Удобно ли? - осведомился Дени.- Ваш муж, брат или кто-нибудь из ваших не станет нервничать?
- Я, можно сказать, сирота,- всхлипнула малышка и сделала вид, будто смахивает слезинку кончиком точеного указательного пальца.
- Как это прискорбно! - вежливо обронил ее элегантный спутник.
Входя следом за ней в отель, он заметил, что там по непонятной причине не оказалось швейцара и что обилие красного потертого плюша сильно отличало это место от его, Дени, гостиницы, однако, поднимаясь по лестнице, он узрел чулки и чуть выше, по соседству,- голые ляжки красотки, которой позволил, желая просветиться, опередить себя на шесть ступенек. Просветившись, он ускорил шаг.
Мысль, что ему предстоит блудить с женщиной, немного смущала его поначалу, но, вспомнив о лесе Фос-Репоз, он постарался забыть о комической стороне дела и вскоре нашел в себе силы на практике применить знания, приобретенные наблюдением. Красотка притворно вопила от наслаждения, и наивный Дени не почувствовал искусственности ее заверений, что она на седьмом небе.
Он еще пребывал в каком-то полусознательном состоянии, не сравнимом со всем тем, что испытал до сих пор, когда услышал бой часов. И, "в сердце с отравой", почти как у Верлена, привстал и застыл в тупом изумлении, глядя на то, как его подружка - попкой кверху, простите за выражение - проворно шарила в кармане его пиджака.
- Вы хотите мое фото? - спросил он вдруг, полагая, что догадался.