– Она была обнаженной.
– Вообще?
Я сверкнул глазами. Можно подумать, я сильно рассматривал. У меня было занятие поважнее – я умирал!
– Кажется, да.
– Лесной дух, не иначе. – Один из солдат сотворил знак Света.
– Может, и так. Говорят, они действительно красавицы. А волосы точно не зеленые были?
– Вроде белые…
Зая
На поляне было весело и людно. Колин уже пришел в себя и что-то рассказывал Шарку. Я подлезла поближе, отметила, что мальчишка мне обрадовался, и принялась принюхиваться. Это люди нюхом обделенные, а мы, оборотни, по запаху можем сказать, чистая рана или грязная, как она заживает, даже помрет человек или нет. От умирающих такой запах… своеобразный…
Но рана Колина пахла запекшейся кровью – хорошо, пахла жив-травой, что еще лучше, а судя по тому, что мальчишка вполне прилично разговаривал и дышал, воздух в нее не попал.
Выживет. Дня три еще пролежит, а потом сможет бегать. Эта травка и не таких с того света вытаскивала…
Колин как раз рассказывал о своем спасении. Я немного тревожилась – не заметил ли он оборота, но потом успокоилась. Мальчишка явно бредил.
Я – красавица?
Точно, бред. Или головой ударился, когда падал. Ну да ладно, главное, что его спасение списали на лесных духов… Странные люди! Вечно придумывают себе что-то…
То богов, то еще чего…
Мы вот точно знаем, что дух леса – это леший. Их может быть много, они вполне ощутимы, коварны, выглядят как ожившие деревья, только некрупные, потом растут, как и деревья, после определенного возраста врастают в землю – и засыпают. Но с оборотнями у них давняя дружба. Мы тоже нужны лесу.
Четверых из отряда Шарка положили, так что осталось шесть человек и Колин. Капитана Крашри допросили, и теперь он, связанный, лежал чуть в стороне. Но безнадежностью от него не пахло. Явно что-то задумал… Надо за ним ночью приглядеть – все равно не усну в полнолуние-то.
Колин с Шарком тем временем решили, что делать, а именно: ехать в замок какого-нибудь лорда, кто окажется рядом. Колину надо пару дней отлежаться, опять же надо прикупить коней и еще раз допросить Крашри.
Как я поняла из разговора, слова Крашри важны, но не очень. Средне так…
С одной стороны, он из низкородных. С другой же – свидетельствовать может. Особенно к сердцу его слова не примут, но если в комплекте с чем-нибудь еще, для короля это окажется убедительным. Самым выгодным будет поместить Крашри куда-нибудь в темницу, пока ситуация не определится. Наверное, Колин прав.
Как его перемещать?
Шарк собирался нарубить ветвей и сделать носилки. Привязать к двум лошадям – и вперед. Все равно пока всем придется двигаться пешком, лошадей-то положили почти всех…
Шарк со своими людьми обыскал убитых. У них оказалось довольно много денег – по нескольку золотых у каждого, не считая серебра и меди. Колин тут же разрешил своим людям поделить эти деньги. Оружие… Оружие у них было вполне неплохое. А вот мне чуть не досталось за испорченные луки. Но потом Шарк сказал, что я действовала, видимо, как меня учили. Что вы хотите от зайца?
Не говоря уж о том, что если бы Колина и убили, то сразу стрелять бы не начали. Так что меня гладили, закармливали и почти не спускали с рук. В кустах уединиться и то пришлось, когда все укладывались.
– А нам бы не помешали такие зайцы, – рассуждал Шарк. – Найти, кто ее обучил, – и попросить…
Поищи, поищи…
– Интересно, что она еще умеет?
Многое я умею. Но признаваться не буду.
– И что у нее на шее?
Можешь посмотреть – но недолго. Зубы у меня есть. И руку они располосовали бы очень неплохо. Это дикие зайцы так не могут, а я вполне плотоядная.
– Посмотреть она не даст, это видно.
– Какая-то она слишком ученая для зайца.
Шарк фыркнул на болтуна не хуже, чем я.
– Соколов учат, собак, кошек, почему не зайцев? Если они через обод от бочки прыгают?
Ага, попрыгаю я тебе, ночью по голове, умник…
– Да, нам бы десяток таких.
– Ага, отряд ручных зайцев.
Все засмеялись. Я блаженствовала у огня.
– И костра она не боится.
– Домашняя девочка, хорошая, умная…
Колин погладил меня по грязной шерсти. Я подалась поближе, чтобы еще и лоб почесал.
– Если у меня будет личный герб – я знаю, что на нем изобразить. Она мне сегодня жизнь спасла.
– Вы ей, она вам, все справедливо.
Я дернула ушами на слова Шарка. А ведь и правда, сегодня мы сквитались.
А что теперь?
Все уже уснули, а я лежала на груди у Колина, грела его, грелась сама и думала. Я могу уйти в любой миг и сейчас уже имею на это право. Долг жизни заплачен, у меня своя дорога, у Колина своя.