Когда гитлеровские войска перешли границу СССР и быстрыми темпами покатились вглубь ее территории, англо-американские стратеги посчитали дело сделанным. Тормознуть Гитлера они могли в любой момент, а Советский Союз, как и ожидалось на первом этапе войны, теряя множество людей, техники и вооружений, проявлял довольно слабую дееспособность. Во всех расчетах быстрый отпор агрессии со стороны Советов даже не предполагался. Аналитики, ежедневно получая от агентов в германских штабах информацию о темпах реализации плана “Барбаросса”, даже заключали между пари, на сколько километров продвинутся немецкие ударные части за следующий день или на какой очередной рубеж советской обороны выйдут. И как долго будут с ним ковыряться. И вдруг все изменилось. Сначала информация с фронта вообще перестала поступать. Такое впечатление, что передовые танковые группировки вообще перестали существовать. Связь отсутствовала. Хотя немецкий орднунг не предполагал таковой возможности в принципе. Затем вместо точной и конкретной информации стали во множестве поступать слухи, одни страшнее другого. Якобы вместо парада в Минске сразу две танковые армии разгромлены и уничтожены до последней коробочки. Автотранспорт в полном составе вышел из строя, а из полетов перестали возвращаться практически все самолеты Люфтваффе. Это посчитали пустыми слухами, объяснив потерю связи случайностями и гигантскими расстояниями России. Но затем пришла информация, что части группы армий “Север”, которые без особых проблем обойдя с флангов советские армии в районе Белостока, должны были чуть ли не в считанные часы завершить окружение этой группировки, пришли к полной недееспособности. А те, кто должен был оказаться в котле, грамотным маневром отступив от границы, устроил передовым частям Вермахта свой котел в районе Даугавпилса с очень неприятными для Германии перспективами. И что особенно насторожило аналитиков, это повторившийся симптом. Танки уничтожены, авиация сгинула, автотранспорт не работает. При этом каких-либо массовых потерь среди фельдграу не наблюдалось. Но в современной войне без танков и авиации одной пехотой и пушками, которые еще кто-то должен передвигать на позиции, много не навоюешь. Особенно, когда у противника никаких подобных странностей не зафиксировано.
Следом подвалила информация из южной группировки войск о в высшей степени странных событиях под Ровно. И опять все те же признаки, те же цели. Бронетехника, авиация и автотранспорт при почти полном игнорировании живой силы. Через несколько дней, когда уцелевшие очевидцы всех этих событий пешком или на банальных лошадях, отнятых у местных крестьян, добрались до тыловых штабов, информация стала как снежный ком дополняться совсем уж фантастическими подробностями. Невиданные огромные инеуязвимые летательные аппараты, про которые даже никто не мог внятно сказать, на каком принципе те работали. Они то развивали с места фантастическую скорость, то буквально зависали на одном месте. Единственное, в чем сходились все, была ужасающая мощь огня аппаратов, в считанные мгновения уничтожавшая огромные скопления техники и в хлам разрывавшая самолеты Люфтваффе. Подоспевшая информация с Украины указывала на наличие у Советов помимо летающей еще более фантастической наземной техники. Впрочем, та тоже оказалась способной подниматься в воздух, нанося удары по удаленным целям.
Аналитики поняли, что вся стратегия войны оказалась под угрозой. Что-то пошло не так. И настолько не так, что надо было срочно решать, что делать дальше. Усиление СССР по итогам войны да еще без кредитной кабалы от вовремя оказанной посильной “помощи” было последнее, о чем можно было мечтать. Но кажущаяся фантастичность и дажеабсурдность поступающей с Востока информации не давали аналитикам возможности докладывать о происходящем высшему руководству. Никто не хотел выглядеть идиотом, паникером или того хуже слабым профессионалом, прохлопавшим появление подобной невероятной техники у СССР. Пока разведка металась в тщетных попытках разобраться в происходящем или по крайней мере получить подтверждение данных из своих советских источников, произошло уж совершенно невозможное. Поступила информация о разгроме “Вольфшанце” вместе со всем богатым содержимым в виде полного комплекта нацистского руководства. Здесь на подтверждение информации в виду близости к цивилизованным местам потребовалось меньше времени. И очень скоро аналитики с ужасом и безмерным удивлением рассматривали фотографии гигантской воронки на месте бывшего главного секретного объекта Рейха в попытках понять, какое оружие могло сотворить такое. Провал почти в полкилометра диаметром и более пятидесяти метров глубиной не позволял сделать ни одного осмысленного предположения. Особенно с сочетании с тем, что до самого момента трагедии никто ничего не видел и не слышал. Но делать былонечего, ждать более не представлялось возможным, и информация дошла до американского президента и британского премьера. Оба были “счастливы”. Особенно тем, что подобно собственным аналитикам совершенно не могли сложить из всего услышанного какой-либо осмысленной и непротиворечивой картины. Между тем, как оказалось вскоре, это были еще цветочки. Пока государственные службы обеих стран порознь и вместе пытались оценить ситуацию и сделать более или менее адекватные прогнозы относительно возможной новой власти в Германии и темпов, с которыми советская армия способна контратаковать и как далеко может зайти прорыв, фактическая информация начала поступать валом. В Берлине жесткой рукой взял власть Мартин Борман. В новое правительство вошел Генрих Мюллер в качестве главы службы безопасности. Хельмут фон Мольтке стал министром иностранных дел, а Хеннинг фон Тресков возглавил Вермахт. Себя Борман объявил исполняющим обязанности рейхспрезидента, принявшим на себя всю полноту власти в стране. Обилие преданных лично ему людей, а также удивительная информированность, позволившая начать действовать еще до официального подтверждения гибели фюрера, позволили Борману быстро нейтрализовать все альтернативные центры силы и стабилизировать положение в стране. Его первым же указом стало объявление о прекращении войны с Советской Россией, а также начало переговорного процесса по урегулированию всех ранее возникших разногласий. В том числе и материальных. Войскам был отдан недвусмысленный приказ о немедленном прекращении всех боевых действий, отходе на государственные границы Рейха, а также под угрозой казни недопустимости причинения ущерба местному населению на территории СССР. Также им была озвучена инициатива об обмене пленными по формуле всех на всех. Это стало настоящим ударом для Черчилля. Рузвельт воспринял информацию более сдержанно. Для него в любом случае речь шла лишь о финансовых потерях тех, кто в его стране финансировал Гитлера. Да и то, скорее о недополученных прибылях, поскольку Германия не в том положении, чтобы отказываться от долгов. А вот Англия могла оказаться один на один с Рейхом, раскинувшимся практически на территории всей Европы. К тому же в отличие от Советов, инициативы о прекращении войны с Британией с немецкой стороны не прозвучало. Нокуда большим шоком для британского борова, пока он пытался сообразить, как действовать в столь резко изменившихся условиях, стал почти мгновенный ответ Сталина о согласии с германской инициативой. Москва также отдала приказ войскам прекратить боевые действия, сопровождать отступающие немецкие части на некотором отдалении,не открывая огня первыми, а также остановить продвижение на границах СССР. Выразил дядя Джо и согласие утрясти все разногласия мирным путем, то бишь был готов раздеть Германию только финансово.