«Верховная! Наставница Аде! – про себя воскликнула Орис – правда говорят, будто она безумна…». В последнем Орис очень сомневалась, отчасти оттого, что иногда ловила на себе вполне осмысленный взгляд старухи, отчасти оттого, что слишком хитрая улыбка жила в уголках ее сухих губ.
4
Старуха сидела на крыльце своей хижины, ледяные струи дождя, казалось, не касались ее. Вечно растрепанные волосы были покрыты легкой водяной пылью, но не свисали мокрыми космами, а топорщились, как пух у только что вылупившихся совят.
Орис стояла напротив ведуньи, кутаясь в промокший плащ, безнадежно пытаясь согреть заледеневшие пальцы. Старуха не замечала ее, – или делала вид? – только мурлыкала себе под нос какую–то песенку.
– Бабушка Ирха…– наконец решила обратиться к Верховной Орис. Старуха подняла на девушку вполне осмысленный взгляд кошачьих зеленых глаз, в уголках которых прятались чертики.
– Что тебе, девочка?
– Бабушка Ирха… Я… Вы ведь были наставницей Аде?..
– Была, девочка, была… И не только ее… Многих девочек учила… Теперь вот слаба глазами стала, да и руки… уже не те…
– Вы знаете, наверно, что случилось с ней, от чего в ее глазах лед?
– Ой, девочка, знала, да позабыла, совсем старухой стала – это была ложь. Орис чувствовала, наверняка знала, что ведунья помнит.
– А хочешь, я тебе просто сказку расскажу? Сказки помню еще… - внезапно спросила Ирха.
– А расскажи, бабушка Ирха, про Дождь расскажи…
– А не страшно тебе, девочка? – хитро улыбнулась старуха. Орис поняла, что это и есть начало басни.
– Ой, страшно, бабушка, страшно интересно.
****
...У могильной плиты сидела девушка в белом подвенечном платье. Она не плакала, Только одна слезинка предательски ползла по щеке. С портрета, высеченного на камне, ей улыбался молодой парень. Она помнила волосы цвета спелой пшеницы, светло серые глаза. Мертвый камень не сохранил красок, только глаза по-прежнему казались живыми. Она не плакала. Последняя слезинка упала на могильную плиту три дня назад, когда та накрыла свежий холмик. Все ушли, даже его мать вернулась в опустевший дом. А она так и осталась сидеть на холодной земле. Так близко от него и так бесконечно далеко…
– Не грусти, все будет хорошо...– девушка вздрогнула. Это был его голос, чуть хриплый от волнения...
Она обернулась. За ее спиной была пустота, черная, тягучая пустота.
И эта пустота была живой.
Девушка медленно поднялась. Она все поняла. Он здесь, он зовет ее. И она сделала шаг в пустоту...
... Милика очнулась на поляне у озера. На ней было белое подвенечное платье. Девушка вспомнила кладбище, пустоту, живую пустоту, шаг в нее, боль, и голос...
– ТЫ МОЯ...– да, это был тот самый голос. Милика обернулась. За ее спиной на сломанном бурей дереве сидела старуха, кутавшаяся в черный рваный плащ.
– Кто ты?
– Смерть. Вернее, один из ЕЕ ликов. Но я помогу тебе, если ты поможешь мне...
– Чего ты хочешь?
– Того же что и всегда. Смерти. Боли. Отчаянья – старуха хихикнула – Но у меня так мало времени... И так много работы... Возьми часть работы на себя! И, может быть, если я буду тобой довольна, я верну тебе твоего милого и освобожу тебя.
– А где гарантии, что ты меня не обманешь? И сколько я должна служить тебе?
– Гарантий нет, Милли... А что до времени... Всего–то маленькую часть Вечности, пока я не найду тебе замену... Выбора у тебя нет, если хочешь еще раз увидеть его и сохранить себя. Иначе я развею ваши души, и вы просто исчезните – еще один колючий смешок – Навсегда. Оба.
– Я согласна...
И девушка начала меняться. В ее глаза хлынула Тьма. Предвечная тьма. Волосы стали серебром, лунным светом, кожа, и без того бледная, побелела еще сильней, платье превратилось в лохмотья...
– Теперь, ты – Хозяйка Ливня, Та Что Выходит Из Света Молний... Иди и убивай.
– Да, госпожа...
****
–...Так она и стала Хозяйкой.
– А Аде, бабушка Ирха? Что случилось с ней? И что это за волк?
– Какой волк, девочка?
– Ну...– Орис смутилась – она говорила о нем... когда... мы были на тропе. Я слышала вой, а Аде, она… заплакала… Ой! Я же обещала не говорить!
– Не забыла еще... Да и как забудешь? – старуха вздохнула – любила она его, девочка, ой как любила!.. Да и сейчас любит... Вот и ходит на Тропу и не только в дежурство, как только возможность появится – сразу. Раньше и во время Дождя сбежать норовила... Все Ту ищет, Хозяйку...
– Кого любила, бабушка? Волка? Но он ведь...
– Это он сейчас зверь, а раньше человеком был. Обычным. Почти обычным – самым сильным стражем-воином, но смертным. Это все Та, она его волком обернула.
– А нельзя...вернуть его обратно?
Старуха пошамкала губами.
– Можно, девочка...Но для этого нужно убить Ту, Что Приходит Из Света Молний...