– Что ж, девочки и девушка, можно сказать, что нам повезло. Мы остались живы. Сейчас в тибе сто два разумных, из них мужского пола, кроме меня, двое. Один первокурсник и один второкурсник, остальные – дамы. Сложная ситуация, но ничего проблемного я не наблюдаю. Пока распорядок дня следующий: в двенадцать часов – обед. В девятнадцать – ужин. Еды у меня хватит на всех… – Лукаво прищурился: – И кофе тоже. – Кивнул вскинувшей привычно руку аль Айири: – Что, Лейя?
Та негромко спросила:
– Как думаешь, нас спасут?
И сразу четыре пары светлых глаз присоединились к её взгляду.
– Разумеется. Даже не сомневаюсь. Скажу больше: скоро, очень скоро, может, даже завтра. На орбиту Чемье выйдут корабли Объединённого флота, и напавшим придётся ответить за всё.
– Ты так думаешь? – Это вмешалась юили профессор.
– Я это знаю. Русские своих не бросают. Так что нам тут недолго сидеть. И бояться нечего. Силовой экран рассчитан даже на полное разрушение планеты и выдержит и не такое. Так что ваша задача, девочки и девушка, чтобы народ оставался спокоен и не впадал в крайности. Паника в замкнутом пространстве – страшная вещь. Пусть старшекурсники расскажут молодёжи об университете и его традициях, поделятся своими впечатлениями, помогут друг другу привести себя в порядок. Если что необходимо, спросят у сервис-киберов или мажордома. Главное, всем найти какое-нибудь занятие. Чтобы никто не сидел без дела. Именно оно приводит к самому плохому.
В комнате воцарилась тишина. Потом первокурсница Муай задала вопрос, который волновал всех:
– А как думаете, ююти, кто-нибудь ещё уцелел? Из студентов?
Неприятный вопрос. Но…
– Не знаю. Если у кого-нибудь в тибе было убежище или хотя бы силовой экран, то вероятность имеется. А если нет… Боеголовки данного типа считаются грязными.
– Грязными? – удивлённо переспросила староста параллельной группы, и он кивнул:
– Да. Хотя после взрыва радиация спадает буквально за сутки, но и поток поражающих факторов превосходит обычные ядерные заряды на порядок. Фактически, если бы не экран… – ткнул пальцем в желтоватую стену пузыря силового купола, – мы уже были бы все мертвы. Без исключений.
– Кто ты на самом деле, Аалейк? – Безапелляционный тон профессорши заставил его на мгновение напрячься и вновь расслабиться.
– Не понимаю смысла вашего вопроса, юили.
Огромные глаза молодой женщины опасно прищурились.
– Ты слишком много знаешь для обычного студента.
Усмехнулся:
– Скажем так, не совсем обычного, юили. Я же человек. Подданный империи Русь.
– И что?
– Прошу прощения, юили профессор, вы же в Чемье первый год? – неожиданно для Александра в их диалог вмешалась староста его группы.
Саури повернулись друг к другу.
– Да, первый. Я прибыла в университет всего два дня назад и ещё не успела изучить студентов.
– Скажу лишь одно: половину прошлого учебного года в нашей группе вёл занятия Аалейк. И по результатам этой учёбы вся наша группа сдала экзамены за курс без замечаний. Более того, ряд наших курсовых работ был аттестован как уровня доктора наук.
– Что?!
Аль Айири довольно кивнула, окинув победным взглядом своих соплеменниц:
– Это так. Добавлю: занятия Аалейк вёл прямо здесь, в этом тибе. И даже смог организовать экскурсию в учебное заведение Империи. Мы ездили всей группой и пробыли на Руси целую неделю. Ознакомились с организацией учебного процесса у людей, жили в их общежитии, общались с их студентами и нашими, переведёнными на учёбу к людям.
Профессор дёрнула головой:
– Но как?! Разве такое возможно?! Есть учебная программа, есть педагоги…
– Прошу простить меня, юили… – на этот раз встряла староста параллельной группы. – Прошедший сезон плача был очень тяжёл для университета. Многие педагоги просто физически не смогли вести занятия, и половина групп нашего курса занималась самоподготовкой. И мы очень завидовали девушкам из группы человека.
– Завидовали?! – Удивление молодой профессорши было настолько уморительным, что улыбнулся не только Александр, но и остальные, даже первокурсница.
– Завидовали, юили. Вы знаете, что такое горячая вода в сезон плача? Или не ощущать солнечную недостаточность? А уж сама учёба у Аалейка… Наши подруги давали нам конспекты его лекций, и, признаюсь, мои подруги не раз обращались в ректорат с просьбой перевести их в группу человека.