– Кстати, не называй его Джоном в суде, если не хочешь, чтобы тебя арестовали за неуважение, – он улыбнулся и подмигнул, – обращайся к нему «ваша честь», и все будет в порядке.
Теперь включился выпускник Йеля:
– Грег прекрасно знает Джона. Они вместе работали в прокуратуре. Они друзья.
Секундочку. Он сказал «друзья»? Мой адвокат дружит с судьей? Это звучало как музыка.
Теперь все стало на свои места. Я всегда знал, что Магнум – самый подходящий для меня адвокат. Я даже готов был забыть о том, что, когда я стою рядом с этим верзилой, то становлюсь похож на крошечную креветку. Но как же хорошо в конце концов все устроилось! По чистому совпадению мой адвокат дружит с судьей, а это значит, что он тихонько подмигнет судье, когда тот соберется произнести мой приговор, а судья тихонько кивнет Магнуму и скажет: «Джордан Белфорт, хоть ты и украл сто миллионов баксов и развратил целое поколение молодых американцев, я приговариваю тебя к двенадцати месяцам условно и к штрафу в сто долларов».
А разодетая Герцогиня будет сидеть в зале суда и благословлять судьбу за то, что решила повременить с поиском новой золотой жилы. Ведь золотая жила Волка вот-вот снова будет приносить золото, просто потому, что его адвокат дружит с судьей!
Я тепло улыбнулся Магнуму и сказал:
– Ну что же, это прекрасная новость, Грег! Почему ты сразу не сказал, что дружишь с судьей? Это же замечательно, просто замечательно, правда же?
Я заговорщицки подмигнул Магнуму и потер подушечкой большого пальца о подушечки указательного и среднего, словно говоря: «Просто скажи мне, сколько надо заплатить судье?» И снова подмигнул.
– Ой-ой-ой! – возопил Магнум таким голосом, от которого и мертвые бы проснулись. – Джон не такой! Он всегда следует закону. Когда-нибудь он может оказаться в Верховном суде. Или по крайней мере в Апелляционном суде. В любом случае, он не будет делать ничего дурного.
«Чертов зануда! – подумал я. – Мой собственный адвокат не хочет меня поддержать. Вместо этого он мне вставляет палки в колеса!» Я сдержался и не послал его куда подальше, а просто сказал:
– Хорошо, не хочу ставить под удар чью-либо карьеру. В любом случае вряд ли я смогу хорошо сотрудничать со следствием, так что здесь нечего и обсуждать.
Магнум, казалось, был потрясен.
– Почему ты так говоришь?
– Да уж, – добавил пораженный выпускник Йеля, – я совершенно не согласен. Ты прекрасно сможешь сотрудничать. Почему ты сомневаешься?
Я глубоко вздохнул.
– По многим причинам, Ник, не в последнюю очередь потому, что я нахожусь на самой вершине пищевой цепочки. На кого бы я ни давал показания, этот человек будет менее важной фигурой, чем я. Не говоря уж о том, что большинство тех, кем интересуются власти, это мои близкие друзья. И как же, скажи мне, я, блин, должен стучать на своих близких друзей и сохранить при этом хоть каплю самоуважения? Я не смогу даже пройти по Лонг-Айленду с высоко поднятой головой. Я стану изгоем.
Я сделал паузу и с отчаянием покачал головой…
– И если я решу сотрудничать со следствием, то должен буду рассказать обо всех своих преступлениях, все им открыть, да?
Они оба кивнули.
А я сказал:
– Я так и думал. Значит, если я признаюсь во всем, то мне назначат огромный штраф. У меня все отнимут, а это будет означать: прощай, Герцогиня, и мне придется начинать все сначала. Я не думаю, что смогу снова подняться. У меня жена и дети, о которых я должен заботиться. Ну скажи, что лучше: провести четыре года в тюрьме, зная, что твоя семья живет в роскоши, или провести в тюрьме год, и весь этот год твоя семья не будет знать, где им раздобыть еду?
– Ну, не так все ужасно, – ответил Магнум, – конечно, тебе придется признаться во всем. Так всегда бывает, если ты начинаешь сотрудничать со следствием. Но у тебя не все отнимут. Власти оставят тебе кое-что на жизнь – миллион долларов или что-нибудь в этом роде. Но все остальное заберут: дома, машины, банковские счета, акции – все.
Мы немного помолчали. Потом Ник очень тепло сказал:
– Джордан, ты еще молод. И ты один из самых умных людей, которых я когда-либо встречал, – он грустно улыбнулся, – ты все восстановишь. Запомни мои слова: ты вернешь свое состояние. Однажды ты снова будешь на вершине, и никто в здравом уме не будет играть против тебя.
– Он прав, – подхватил Грег, – если ты думаешь, что тебе пришел конец, то ты сильно ошибаешься. Все только начинается. Тебе пора начать новую жизнь. Ты по природе победитель. Не забывай об этом.
Он на минутку остановился.