На первом этаже блока, сидя за железным столом в тишине спящего помещения, двое дозорных перекидываются в карты. Изредка раздаётся едва слышный шёпот голосов и шелестящий смех. Но эти шорохи заглушают плотные одеяла, закрывающие решётки камер, не давая им проникнуть внутрь и нарушить сон спящих. Точно так же они помогают не давать шорохам выходить наружу.
В небольшой, тесной камере душно, как в пекле. Неяркий свет керосиновой лампы освещает помещение, отбрасывая на влажные тела красивые тени.
Рик тянется, поднимаясь по крепкому телу. Розовый язык скользит по губам, собирая резковатый привкус мужчины, перед тем как прижаться к приоткрытому рту. Тело простреливают мелкие иголочки удовольствия, головка члена тыкается в жёсткие волоски лобка. Он ладонью скользит по бедру, надавливает, заставляя сильнее раздвинуть ноги.
Пальцы дрожат от желания и недоверия. Кажется, что Диксон в любую секунду может исчезнуть. Но нет, он сам пришёл, сам предложил.
Рука Дэрила вдавливается в затылок, приближая к себе, острые зубы прикусывают нижнюю губу, язык очерчивает мягкую линию. Рик вновь смотрит в восхитительные светлые глаза, ставшие почти полностью черными, видя в них точно такое же желание.
— Трахаться будем? — рычит Диксон, облизывая влажные губы.
— Будем.
Он не хочет торопиться, особенно сейчас, когда появилась возможность хорошенько рассмотреть это тело, облизать каждый маленький шрамик, каждую ранку. Однако Диксон вновь дёргается, прогибается в спине, всё ещё испытывая сильное неудобство.
— На живот, — командует Рик, хлопая его по бедру. — Не хочу травмировать тебя сильнее.
Диксон недовольно матерится, но всё же переворачивается.
— Я тебе это ещё припомню, — бурчит он в подушку, когда Граймс ставит его на колени, заставляя прогнуться в спине и выставить задницу.
Чистая кожа поблёскивает от смазки и пота. Рик проводит линию межу ягодицами, поглаживает кожу. Чертовски не верилось, что Диксон сделал всё это сам, не только тщательно помывшись, но и подготовившись.
— Спасибо, — бормочет Рик, не веря, что у него бы получилось всё правильно.
— Не хрен спасибкать мне, — раздражённо ведёт плечами Диксон. — В следующий раз я выебу тебя так, что ты неделю ходить не сможешь.
— О да, — низко рокочет Рик. — Назовешь меня своей сучкой и сделаешь мне больно. Буду ждать с нетерпением. А сейчас позволь мне получить тебя послушного.
— Размечтался, — фыркает Диксон.
Но Рик уже не слушает его. Маленькая полускрытая дырка притягивает взгляд. И Рик быстро раскатывает по члену тонкий латекс, чтобы прижаться головкой. Момент истины. Теперь он станет настоящим геем, но Рик не чувствует ничего, кроме растущего возбуждения.
Он склоняется к толстому шраму, обхватывает его губами, одновременно делая один глубокий толчок в подготовленное тело. Рик скользит ладонью к шее мужчины, вдавливая ее в подушку, не давая подняться, второй обхватывая поперек груди. Его Дэрил…
…Рик устало выдыхает, перекатываясь на спину. Лучше бы они делали это где-то в другом месте. Сдерживать голос было чертовски тяжело, он в кровь искусал собственные губы и и так повреждённую спину Дэрила. Да и своего любовника хотелось услышать. В следующий раз всё будет.
Граймс стягивает с члена презерватив, завязывает его, откидывая на прикроватный столик. Потом уберутся. Переводит взгляд на тяжело дышащего Диксона. Он ещё отходит, на покрывале остались быстро остывающие капли, тело пошло красными пятнами. Но если бы кто-то спросил у Рика, он бы сказал, что это лучшее, что он видел.
— Теперь, блядь, не отвертишься, — с постоянными передышками выдаёт Диксон, поворачиваясь набок.
— Как будто пытался, — пожимает плечами Рик. — Только не надейся, что я буду делать всё сам, — Граймс наклоняется к лицу мужчины, легко целует приоткрытые губы и тихонько выдыхает: — Хочу… чтобы ты растягивал меня. Я не трахался с мужиками, и ты мне должен всё хорошенько показать.
Граймс довольно улыбается, когда глаза Дэрила темнеют сильнее. Провокация удалась. Пока ещё твёрдый член дёргается, но Рик уверен, что сил на то, чтобы встать в очередной раз, у него просто нет.
— А сейчас нам нужно отдохнуть, — довольно зевает Рик. — Кстати, нужно будет поблагодарить Хершела за смазку…
— Иди в жопу.
— Уже сходил.
Жизнь в тюрьме налаживается. Больше никаких пропаж, никаких эксцессов. Рик с чистой совестью занимается своим расширяющимся хозяйством и Диксоном, теперь имея полное право доставать его не только днём, но и ночью.
В камере Дино действительно нашлись улики в виде трофеев, принадлежащих женщинам, и жетон Мерла, стащенный у Дэрила. Так больше сомнений в причастности мужчины во всем этом не было. Спустя пару дней труп Дино вывезли в лес, отдавая на съедения червям и диким животным. Но это всё равно не вызывало удовлетворение у Рика. Как будто маленький жучок постоянно скрёб мозг, так и говоря, что он что-то упустил.
Всё прошло слишком просто. Дино убил себя. И только на следующий день пришел вполне логичный вопрос: «Почему?». Психопаты так не поступают. Хоть и чёрт их пойми с этими тараканами в голове. Тогда что же не даёт покоя, заставляя напряжённо следить за людьми?
Граймс вытащил сухой платок из кармана штанов, чтобы обтереть лицо. Лето разыгралось во всю, паля изо всех сил. За решёткой бушуют ходячие, которых медленно, по одному, добивают штыками. А в наушниках играет музыка. И вроде бы всё спокойно.
Рик пытается вытащить на лицо улыбку, но мускулы только конвульсивно дёргаются, выдавая пугающую, судя по быстро взгляду Карла, картину.
— Пап, всё в порядке? — интересуется мальчик, поправляя шляпу.
— Да… нет… — и немного подумав, Рик добавляет: — не знаю.
— Ты из-за того маньяка?
Рик вздрагивает. Да, Карл ведь тоже обо всём этом знал. Но слышать из уст ребёнка слово маньяк, произнесённое таким холодным, безразличным голосом… Он никогда не привыкнет, что его сын изменился.
— Я не верю, что он мог сам убить себя, — фыркает мальчик. — Это странно.
— И с каких пор ты разбираешься в психологии психопатов?
Мальчик пожимает плечами, вновь опуская шляпу ниже на лицо. Это его способ выразить протест против Рика, и мужчина это отлично понимает. Но и делать с этим он ничего не собирается.
- Просто это глупо, - бросает он. - У него всё получалось. И если всё идёт хорошо, есть ли смысл останавливаться?
Слова сына заставляют Рика серьёзно задуматься. Жучок, ковырявший его мозг, становится всё больше и больше, и очень скоро ему просто не хватает места в узкой черепной коробке. Голова вновь болит, противно, а внутри раздаётся противный голосок Шейна, говорящий, что он идиот.
Весь обед Рик не может избавиться от этого ощущения. Он присаживается рядом с Дэрилом, легонько толкает его коленом, пытаясь быть ближе. Воспоминания вчерашней ночи всё ещё греют его, а мысль о будущей не даёт нормально сосредоточиться рядом с мужчиной. И всё же, затратив просто громадные усилия на то, чтобы взять себя в руки, Граймс обратно подключает голову, на время отключив то, что ниже.
- Тебе не кажется, что я совершил ошибку? - тихо спрашивает он, наклоняясь к уху мужчины.
Дэрил ощутимо вздрагивает и даже как будто пытается немного отстранится. Похоже кое у кого тоже есть небольшие проблемы с контролем.
- Что ты имеешь в виду? - подозрительно хмурится охотник.
- О маньяке. Не дергайся, - дернул уголком губ в ухмылке Рик, понимая, о чем еще мог подумать его любовник.
- А… Не знаю, - хрипло протягивает Диксон. - Меня напрягает то, что он поджег себя. Смысл-то? Он же не знал, что ты допетришь, кто вообще совершал всю эту хрень.
- Значит, я ошибся. Но тогда кто?
Рик напряжённо оглядывается, улавливая в воздухе кисловатые нотки лимонного освежителя воздуха. Тот самый ли? Но быстрый осмотр не позволяет определить источник. Может, просто показалось?