- Это прибыльная профессия, - пояснил я.
Мы с ним пили кофе в одиночестве среди пустых столиков в три часа дня. Кафетерий был закрыт между ленчем и обедом, но Пэт был на работе, наблюдал за уборкой.
Пэту было чуть больше пятидесяти, но он уже был на пенсии десять лет. Он выглядел как человек, не отказывающий себе в еде, но и не забывающий заглянуть в тренажерный зал. Его мускулистые руки еле помещались в рукавах рубашки, то же самое можно было сказать о груди и животе. Волосы поредели на макушке. Нос упирался в густые каштановые усы.
- Тот самый парень, - рассмеялся он, тряхнув головой. Он говорил о Бене Доулинге. - Все еще пытается достать меня. Давно уже никто не задавал мне вопросов, относящихся к работе.
- Это не для газеты. - Я плохо знал Мак-Клоски и не мог предположить, как он отреагирует на мои вопросы. Поэтому я сразу перешел к делу. - Бен был прав? Вы что-то знали?
Мак-Клоски налил себе кофе, размешал его, попытался выловить крупинку ложкой. Он напрягся, раздумывая, стоит ли послать меня к черту. Через минуту он понял, что слишком долго молчал, чтобы отмахнуться. Он скривил губы, демонстрируя, что выдал себя, но не заговорил. Если его подкупили, подумал я, то это было много лет назад. Разве срок его молчания еще не истек? Но если его удерживало что-то другое, как предположил Бен, то давление сейчас уже не имело смысла. Никто не мог понизить его в должности.
- Преступления возобновились, - подтолкнул я его. - Возможно, эта история тянулась до сих пор. Этот парень не просто вступает с детьми в половую связь, он разрушает их психику.
- Я читал про эти новые дела, - спокойно начал Мак-Клоски, - и меня это заинтересовало. Но теперь так много изменилось, нет причин думать, что это тот самый подозреваемый.
- У меня есть причины так думать, - напомнил я ему.
Он кивнул.
- Я не уверен, что до чего-то докопался, - сказал он, решив все рассказать. - Я расследовал одно дело. Это было десять-одиннадцать лет назад. Ребенок жил в многоквартирном доме. Ему было восемь лет. Он начал вести себя довольно странно, выделывал такое со своими игрушечными солдатиками, что мать испугалась. Она отвела малыша к врачу, и тот решил, что его изнасиловали. Мать сообщила нам. Она обвинила мужчину из того же дома, который был дружен с мальчиком. Иногда даже оставался с ребенком вместо нее. Она была рада его помощи. Одинокая женщина, она старалась работать и учиться одновременно, лишних денег у нее не было. - Мак-Клоски пожал плечами. - Она назвала мне имя парня, но оно мне ничего не говорило. Я даже не мог доказать, что он существует. И похоже, он почуял недоброе, потому что исчез. Она больше его не видела. Она, конечно, знала, где он жил, так как раньше приводила сына к нему на квартиру. - Бывший детектив некоторое время помолчал, прежде чем продолжать. - Но когда я получил ордер на обыск, квартира оказалась пустой. С мебелью, но пустой. Привратник уверял меня, что она пустовала месяцами. Это было непонятно. Я спросил, у кого еще мог быть ключ, и он ответил, что ни у кого. Я проверил менеджера, его друзей, никто не совпадал с описанием. Затем я сделал полную глупость, решив разузнать, кому принадлежал этот дом. Вы когда-нибудь пытались делать что-то подобное? Меня, наверное, действительно задело за живое.
Я сомневался в этом. Интересно, что стало с восьмилетним мальчиком за последние десять-одиннадцать лет? Были ли у Мак-Клоски собственные дети?
- Очень скоро я озверел от служащих в синих костюмах, вы столько за всю жизнь не видели. Я пытался выяснить, кто имел доступ к ключу. Поиски сузились немного, но на этом уровне ни у кого не могло быть ключей к частным квартирам. На всякий случай они хотели осмотреть одну из квартир, чтобы выяснить, пропустит ли их привратник. Я спросил, не пытался ли это сделать кто-нибудь несколькими месяцами раньше, примерно в то время, когда появился этот чадолюбивый сосед. Люди, занятые важными делами, не помнят таких мелочей, но я знал, кого спросить. Секретарша помнила, как однажды давала ключ. Она не могла сказать когда. Не для босса, а для какого-то консультанта, которого наняла компания, к которому на пару недель должен был приехать эксперт, не желавший останавливаться в гостинице. Так, по крайней мере, сказал ей босс. Я проверил босса, и консультанта - некоего юриста, которого фирма наняла, чтобы уладить кое-какие трудности, возможно, всучить кому-то взятку, - и эксперта из Далласа. Дело уже слишком затянулось к тому времени, понимаете? Я чувствовал, что теряю время. Но мне удалось достать фотографии этих трех мужчин без их ведома. Их снимков не было в газетах. Я нашел фотографии в журнале для бизнесменов, который выпускала эта компания для узкого круга.
Он говорил скороговоркой, видимо полагая, что я догадываюсь, чем все кончилось.
- Я перемешал фотографии с другими и показал их мальчику, - сказал он. - И он сразу же указал на юриста. То же самое подтвердила его мать.
У меня волосы встали дыбом при слове "юрист". Но юристов много, и они работают на разных людей.
- И что вы предприняли? - спросил я.
Мак-Клоски взглянул на меня и рассмеялся.
- Я окончил свою карьеру в отделе по внутренним делам.
- Что?
Мак-Клоски не изменил интонации, но я угадал, что это однажды ему стоило.
- Я представил доказательства своему шефу, - ответил он. - Я знал, что для того, что я собирался сделать, мне нужно было больше полномочий. Мне надо было провести очную ставку, а для этого арестовать подозреваемого. Я пошел к шефу и рассказал, кого подозреваю и что хочу предпринять. Он выслушал меня и пообещал все обдумать, а на следующей неделе меня понизили в должности. Перевели во внутренний отдел.
Он посмотрел на меня, чтобы удостовериться, что я понял смысл сказанного, затем добавил:
- Внутренний отдел - это место, где люди оканчивают свое продвижение по служебной лестнице. По крайней мере я. Там нет друзей. Не многие из других отделов хотят после этого с тобой работать. Я дождался, когда отслужу двадцать лет, и вышел в отставку.
- А как же ребенок?
Мак-Клоски наблюдал за мной.
- Дело кануло в Лету, конечно. Кто-то другой заступил в мою должность, но оставил все как есть. Я расплатился сполна.
Мы молча сидели с минуту. Мне стало неудобно в пластмассовом кресле. Кафетерий хорошо кормил за хорошие деньги, но не располагал к неторопливой еде. Мак-Клоски оглядел свое царство столов и стульев, задаваясь вопросом, как мне показалось, не угрожает ли ему опасность, могут ли до него добраться. Он сжал правую руку в кулак.
- Остается только одно, - сказал я. - Имя.
Он бросил на меня пристальный взгляд, стараясь понять мой интерес. Так же меня рассматривал детектив Падилла. Этот взгляд был результатом долгого пребывания в казенном учреждении.
- Я его знаю? - спросил я, стараясь вытянуть из него сведения.
- Я уверен, что вы часто с ним видитесь, - ответил Мак-Клоски.
Падилла был так "рад"-меня видеть, что не смог сдержать эмоций. Не успел я переступить порог его кабинета, как он встал и повернулся ко мне спиной.
- Я кое-что раскопал, - сказал я.
Я ожидал саркастического ответа, но он промолчал. Он снял пиджак с вешалки, как будто собирался уходить в более приятное место, где не будет меня.
- Я должен извиниться перед тобой за то, что плохо о тебе подумал, сказал я. - И желаю услышать твои извинения.
Он долго смотрел на меня через плечо, давая понять, что не находит это смешным.
- Сядь и выслушай меня, - сказал я, - потому что, если ты собираешься уходить, я пойду с тобой. Не думаю, что тебе удастся убежать от меня, продолжил я, не обращая внимания на его реакцию. Я извиняюсь, потому что подозревал тебя в укрывательстве преступника. Я думал, что тебя подкупили. Но ведь это не так, правда, Падилла? Ты не хотел говорить мне, кого подозреваешь, так как видел, что происходит с полицейскими, которые замахиваются на этого парня.